Самое дорогое, чего у меня нет (СИ)

Не застав похорон брата, мужчина не спешил к нему на могилу, но дал себе слово обязательно заехать. В последние годы они не были близки с усопшим, но это не отменяло факта мести за смерть Анджело, в которой были виноваты цыгане, как все думали. Куда больше итальянца волновало состояние отца, раненого при потасовке между Ли, в которой участвовали козырьки и Тревор Андабаир. Фигурирующая в разборках фамилия его давней подруги напрягала и раздражала.

Лука медленно снял шляпу и поправил низ пиджака, перед тем как мать вышла его встречать. Проработав полжизни учительницей, миссис Чангретта приучила их с детства к опрятному внешнему виду и манерам. Вот и сейчас он машинально проделывал эти манипуляции, словно он все тот же десятилетний пацан.

-…в любом случае мы с отцом рады, что ты приехал, пусть и по такому поводу, — мягко произносила слова женщина, усаживаясь у камина рядом с сыном.

-Как он? — кротко спросил мужчина.

-Будет очень рад тебя видеть, когда придет в себя, — образно ответила Одри.

-Значит все из-за какой-то женщины, которая работает на Шелби, — поддерживал диалог Лука, отпивая бренди.

-Да, — сухо ответила мать. — Анджело и она начали встречаться, но Шелби были против их отношений и Джон Шелби, младший брат Томаса о котором я говорила, напал на него. А через некоторое время, — женщина сделала глубокий вдох, подавляя слезы. — Затем его убили, прямо в больничной палате.

-Ты считаешь, это козырьки сделали?

-А больше некому, — возмущенно усмехнулась она.

-Тогда почему они не убили его сразу? — рассуждал итальянец.

-Я не знаю, — выдохнула Одри и залпом осушила бокал.

-За этим самым Джоном Шелби замужем Сабрина? — перешел на другую тему Лука. — Они ведь когда-то встречались?

-Да, — миссис Чангретта кивала в такт своим же словам. — Они встречались со школы, оба были моими учениками. Ее отец и его брат заключили договор, скрепив союз таким способом.

-Я понял, — нервно осекся он.

Воспоминания против его воли разливались перед глазами образами из прошлого. Как он познакомился с Сабриной и Мелиссой. Как потерял голову от голубых глаз блондинки много лет назад. Как она играла с его чувствами, как Бри поддержала его. Как благодаря ей он каждый день проживает ради сына.

В моменте воспоминаний о давно угасших чувствах, мать, словно проникнув в его сознание, выудила самое дорогое.

-Я думала, ты привезешь Брандона, — попала точно в цель женщина. — Мы с отцом скучаем за ним, он уже так подрос.

-Нет, — четко, но мягко ответил сын. — Это опасно, я не знаю, на что способны цыгане.

-Это верно.

Лука еще с какое-то время всматривался в огонь, вращая в руках бокал. Он думал, предполагал и размышлял, протягивая воображаемые нити от факта к факту. Сопоставлял произошедшее, устанавливая причинно-следственную связь. Все во всеобщем понимании было понятно и логично, но что-то не давало ему покоя. Ища ответы, мысли порождали друг друга, разрастаясь в предположения и убивая своих предшественников. Но было в этом нечто, что никак не сходилось. Интуиция советовала ему не спешить и дождаться когда проснется отец, посоветоваться с ним и лишь, потом браться за дело. Он не был уверен в ясности собственного рассудка из-за долгой дороги, выпитого и тех самых воспоминаний, которые буквально связали его по рукам и ногам, как только он оказался в городе. Который так любил и из которого бежал не оборачиваясь.

-Ты должен отомстить за брата, — голос миссис Чангретта прозвучал как щелчок, выводящий его из гипноза маятника, коим были его мысли.

-Да, — все так же глядя в пламя, ответил сын. — Должен.

-Я знаю, Вы не ладили в последнее время, — начала она.

Лука жестом указал, что не желает это обсуждать. Ему хватило за сегодня воспоминаний с лихвой.

-Я должен выспаться и с ясными мыслями принимать решения, — итальянец перевел на мать прожигающий взгляд почти, что черных глаз.

Здесь в полумраке и при свете камина, он был похож на самого дьявола. В элегантном костюме, дорогой обуви, с идеальной прической и полными ярости глазами.

Одри было не по себе от его взгляда. Скорбь и гнев, сливавшийся в ней, добавлялся жутким взглядом сына. Его приезд вдохновлял ее, женщина желала мести за сына.

Собственно как и любая другая мать, она не простила бы убийство своего ребенка, каким бы он ни был. Так уж природа устроила матерей.

Но не все подходили в категорию стандартов. Мелисса, например не желала ею становиться, но по стечению обстоятельств, все же решила подарить жизнь. Но боясь портить имидж, менять образ жизни и тому подобное, забыла о собственном материнстве, передав ребенка отцу. И не вспоминала о нем никогда. Лишь изредка украдкой и, как правило, не без помощи алкоголя, оставаясь наедине с собой, девушка позволяла воспоминаниям немного приоткрыть дверь их темницы. Но ненадолго, сразу же упекая их обратно подальше. А говорить об этом и вовсе не позволяла, ни себе, ни Сабрине. Запретная тема была табуирована сразу же.