Самое дорогое, чего у меня нет (СИ)

Войдя в дом, он не стал зажигать свет, полагаясь лишь на ночники. Вся прислуга уже спала, да и он не нуждался ни в ком… кроме. Цыган был доволен проделанной работой Лиззи. Он, конечно, представлял себе большой объем белоснежных цветов, но не на столько. Как и Ада, он был приятно удивлен. Оглядывая все вокруг, внимание его привлекла новая картина на стене. Подойдя ближе, чтоб разглядеть, Шелби вскинул брови. То, что было на ней изображено, вызвало неприятные эмоции. Это была не обида из-за рисунка, а скорее огорчение. Но он понимал, почему она это сделала, и продолжал винить себя. Немного помешкав, все же снял полотно со стены, чтоб убрать его в шкаф. Тот самый, что располагался у камина. Груда непонятного хламья в камине привлекла его внимание. И, присмотревшись, в ней он узнал остатки своих вещей и обуви.

Козырек тяжело вздохнул, устало прикрывая глаза. Злиться на нее не представлялось возможным, он это заслужил. Все его дорогие костюмы были сожжены оправдано.

Поднявшись в их спальную, Шелби не ожидал застать жену бодрствующей, так как час был довольно поздний. Пройдя вглубь комнаты, он устало развязывал галстук, снимал пиджак, попутно разуваясь.

Дверь в ванную была приоткрыта, и из нее лился теплый свет свечей.

Ступая осторожно как вор, мужчина заглянул в то малое пространство, что было позволено.

Вся ванная комната, что была не малых размеров, была заставлена цветами, а в центре нее, в воде, нежилась Сабрина. Он, как заколдованный, не моргая, вглядывался в увиденное. Золотистое освещение, что давали свечи, создавало какую-то нереальную и даже сказочную обстановку. Бри лежала неподвижно, идеальная гладь воды не отдавала ряби. Ее темные волосы змеями плавали на поверхности, глаза были прикрыты густыми ресницами. Лицо девушки было умиротворенным и казалось, что она спит. Козырек не мог наглядеться. Это все напоминало сцену из волшебного романа. А он как мальчишка, подглядывающий за наготой женского тела, прячется за дверью, боясь громко дыхнуть, чтоб не обнаружить себя.

Было в этом и что-то магическое. Например, тени, что вытягивались от флаконов и баночек на туалетном столике, как-то зловеще возвышались к потолку. Полумрак и пар от воды тоже поддерживали атмосферу.

-Так и будешь стоять в дверях? — ее мягкий голос разрезал тишину. — Ни туда ни сюда.

Джон часто заморгал, сбрасывая с себя чары, коими она его удерживала. Он сделал неуверенный шаг внутрь. Не смея поднять глаз, он как пацан, застуканный за подглядыванием. Внешне взрослый мужчина и глава самой опасной банды Бирмингема, перед ней мальчик Джон, тайно влюбленный.

-Бри, — со страхом он произнес самое любимое имя в мире. — Я хотел…

-Даже боюсь представить, что ты там хотел, — перебила его девушка.

-Хотел извиниться, — вставил реплику козырек, усаживаясь на пуфик у ванной.

На него обычно садилась Бри, чтоб обтереть влажное тело.

-Прости меня за мою несдержанность, — с надеждой в голосе обращался к жене Джон. — Я так виноват перед тобой. Я не хотел…

-Оказывается, не такой уж и волшебный у тебя член, да, Джонни, — насмехалась она над ним, не открывая глаз. — Ты думал, я, как и все остальные девицы, кинусь на тебя после первого же траха? Брось, меня этим не удивить, как и деньгами и цветами, и прочим барахлом.

-Могу ли я рассчитывать на прощение когда-нибудь? — продолжал козырек, игнорируя ее язвительность.

-О какой выставке говорила Ада? — ответила вопросом на вопрос девушка.

-Я договорился с владельцем крупнейшей галереи, — оживился Джон. — Твои работы будут в одном зале с работами Уолтера Сикерта.

Сабрина распахнула прикрытые веки, одарив его взглядом зеленых глаз. От огня, что плясал в ее зрачках, внутри Шелби все пульсировало. Наконец-то она посмотрела на него. На большее он и рассчитывать не смел.

Сабрина как русалка, чьи тяжелые от воды волосы прикрывали грудь, приподнялась из воды. Ее идеальное тело в свете свечей было более привлекательным, чем когда-либо. Струи воды, что стекали по коже, завораживали, повторяя все его изгибы. Рельефный живот, у которого заканчивалась длина волос, возбуждал фантазию козырька больше, чем все остальное.

Хрупкая фигурка девушки возвышалась над гангстером, что, как каменный, сидел на пуфе, устремив взгляд вверх. Он как раб, что смотрит на богиню в надежде на милость, как земледелец, жаждущий дождя у небес в засуху.

Бри смотрела на Джона с презрением. Он на нее как на идола. Она осознавала свое превосходство, идеальность своего тела, свою красоту. И знала, что именно сейчас она владеет ситуацией, она ось этого мира, она гравитация, притягивающая его мысли, сердце и душу.

-Не сотвори себе кумира, малыш, — надменно шептала она, слегка склонив к нему голову.

-Бри, ты для меня все, — вторил козырек, не отрывая взгляда.

Немного осмелев, Шелби неспешно встал, не делая резких движений, но главное, не отрывая взгляда от ее глаз, в которых утонул уже давно.