Читаем Самая-самая полностью

Самая-самая

Фансуаза Дорэн

Матье. Может быть, она вас обидела…

Дэвид. Ну, не будем мелочиться. Я играл. И проиграл. Такое в жизни случается.

Матье. Но не с вами, как вы нам сказали.

Дэвид. Не со мной.

Матье. И какое же впечатление произвел на вас этот первый проигрыш?

Дэвид. А то, что он, может быть, не окончательный.

Матье. Вы ее плохо знаете!

Дэвид. Жизнь полна неожиданностей! (Достает из портмоне визитную карточку.) Вот моя карточка на случай, если вы ее переубедите.

Матье. Но я не собираюсь и пробовать!

Дэвид. Собираетесь.

Дэвид уже в двери.

Матье (ему в спину). Зачем?

Дэвид (оборачиваясь). Из любви к искусству, мсье Метайе. (Выходит.)

Матье (один, задумчиво подходит к кукле и надевает ее на руку. Стоит спиной к двери в комнату Роксаны). «Из любви к искусству»?

Роксана (входит с сумочкой в руках). Не человек, а чудовище!

Матье (спиной к Роксане, кукле). Вот это персонаж, Юлиус. Как, впрочем, и она. Да они и похожи.

Роксана (вполголоса). Что?

Матье (по-прежнему кукле). Да, да, Юлиус, они один другого стоят. Оба одинаково впадают в крайность. Разумеется, если бы я сейчас сказал этой чистой, кристальной, непреклонной женщине, что у нее много общего с этим распущенным, беспардонным, наглым молодым человеком, она облила бы меня презрением.

Роксана снисходительно улыбается.

Впрочем, нет. Я думаю, она на это не способна. Она решила бы, что при моем кризисе жанра лучше уж эта дикая мысль, чем вообще никакой…

Роксана на цыпочках идет к выходу.

…и без всяких моих объяснений и просьб, она бы тихонько, на цыпочках… оставила меня одного, чтобы я погрузился в мечты и своими словами рассказал бы тебе их историю… или сочинил бы ее.

Роксана бесшумно открывает дверь и с нежностью смотрит на него с порога.

Жила-была однажды, Юлиус, женщина, которая была воплощением тактичности…

Роксана закрывает за собой дверь.

…верхом совершенства… женщина, которую я, может быть…

Но Матье не успевает закончить фразу, так как опускается занавес.

<p>Акт второй</p>

Утро.

Рабочий угол комнаты открыт, а кухонный – закрыт.

Матье (появляясь из люка). Ты где, моя самая-самая? Еще не встала? (Открывает дверь в комнату.) Уже ушла?

Из кухни раздается нечленораздельное ворчание. В недоумении он открывает раздвижную стенку и видит Роксану с кляпом во рту, привязанную к стулу.

Вот это номер! (Бросается к ней.) Что ты здесь делаешь?

Она рычит.

Естественно, на идиотский вопрос – идиотский ответ. (Вынимает кляп.)

Роксана. Ах! Я уже думала – ты никогда не придешь!

Матье. А я-то метался из угла в угол, ожидая, когда можно будет к тебе подняться, чтобы не разбудить!

Роксана. Почему это ты метался?

Матье. У меня неприятности, но кажется мне, что по сравнению со мной ты побиваешь рекорды.

Роксана. Ох! Голова раскалывается.

Матье. Тебя ударили?

Роксана. Хлороформ.

Матье. Слава богу!

Роксана. Что значит – слава богу?

Матье. Я напугался, не кастетом ли…

Роксана. Результат один.

Матье. Я сейчас принесу пирамидон.

Роксана. О, пожалуйста! Целую коробку!

Матье. Пойди ляг. Ты можешь двигаться?

Роксана. У меня голова болит, а не пятки!

Матье. Что же произошло?

Роксана. Два типа, вчера вечером около девяти.

Матье. Как они вошли?

Роксана. Очень просто – в дверь. Позвонили. Как обычно, когда я дома одна, я спросила: «Кто там?», они ответили: «Николя!» Я подумала: «Вот хорошо!» Открыла, и на этом разговор оборвался. Или почти оборвался.

Матье. Как – почти?

Роксана. Они еще спросили у меня шифр моего сейфа, и я им сказала. Но разве это можно в полном смысле слова назвать разговором?

Матье. Ты могла бы их опознать?

Роксана. Нет. Среднего роста, средней комплекции. В масках и перчатках.

Матье. По крайней мере не обошлись с тобой грубо?

Роксана. Наоборот. Даже извинились перед уходом за то, что вынуждены дать мне хлороформ, – сказали: «Мера предосторожности».

Матье. Ох! В конце концов, не так уж плохо они поступили. А то бы ты всю ночь глаз не сомкнула.

Роксана. А так я выспалась и отдохнула.

Матье (оглядывая комнату). На первый взгляд все на местах!

Роксана. Они все перерыли, но все поставили обратно.

Матье. И ничего не унесли?

Роксана. Унесли. Единственно ценное, что здесь есть, – книги.