Сальватор. Части 1, 2

— За границей все будет иначе, нежели во Франции. Вы, кстати, устроите так, чтобы можно было навещать ее ежедневно, и снимете квартиру с таким расчетом, чтобы ваши окна находились напротив окон Мины.

— Думаю, что со всеми этими предосторожностями…

— Сколько, вы полагаете, понадобится на пансион и содержание Мины?

— Думаю, что в Голландии тысяча франков за пансион…

— Тысяча за пансион?

— …и пятьсот на содержание…

— Положим тысячу…

— Как это «положим тысячу»?

— …что составит две тысячи франков в год для Мины. Полного совершеннолетия она достигнет через пять лет: вот вам десять тысяч франков.

— Друг мой, я ничего не понимаю.

— К счастью, вам ничего понимать и не надо… Теперь поговорим о вас.

— Обо мне?

— Да. Сколько вам нужно в год?

— Мне? Ничего! Я проживу на уроки музыки и французского языка.

— Которые вы найдете через год, а то и вовсе не найдете.

— Ну что же, на шестьсот франков в год…

— Положим тысячу двести.

— Тысячу двести в год… на меня одного? Друг мой, я буду чересчур богат!

— Тем лучше. Лишнее раздадите бедным, Жюстен! Бедные есть везде. Пять лет по тысяче двести франков — итого ровно шесть тысяч. Вот они.

— Кто же дал все эти деньги, Сальватор?

— Провидение, в котором вы совсем недавно усомнились, когда сказали, что Мина не найдет отца.

— Как я вам благодарен!

— Не меня нужно благодарить, дорогой Жюстен; вы же знаете, что я беден.

— Значит, этим я обязан незнакомцу?

— Незнакомцу? Нет.

— Стало быть, иноземцу?

— Не совсем.

— Друг мой! Могу ли я принять от него тридцать одну тысячу франков?

— Да, — с упреком произнес Сальватор, — потому что предлагаю их я.

— Вы правы, простите… Тысячу раз простите! — воскликнул Жюстен, пожимая Сальватору обе руки.

— Итак, этой ночью…

— Этой ночью?.. — повторил Жюстен.

— Мы похитим Мину, и вы уедете.

— Ах, Сальватор! — вскричал Жюстен; в этом возгласе слышалось: «Брат мой!» Сердце молодого человека было полно радости, а глаза полны слез.

И, словно в комнату бедного школьного учителя снизошел ангел-хранитель, он молитвенно сложил руки и долго не сводил с Сальватора взгляда; он знал комиссионера не больше трех месяцев, но тот дал ему — почти незнакомому человеку — вкусить несказанные радости, которые Жюстен тщетно испрашивал у Провидения вот уже девятнадцать лет!

— Кстати, — вдруг спохватился в испуге Жюстен, — а как же паспорт?

— На этот счет не беспокойтесь, друг мой, вот вам паспорт Людовика. Вы с ним одного роста, у вас почти одного цвета волосы, а остальное значения не имеет: за исключением волос и роста, все приметы совпадают, и, если только вы не нарветесь на границе на жандарма-колориста, вам опасаться нечего.

— Значит, мне осталось подумать только об экипаже?

— Запряженная коляска будет ждать вас сегодня вечером в пятидесяти шагах от заставы Крульбарб.

— Так вы позаботились обо всем?

— Надеюсь, что так, — улыбнулся Сальватор.

— Кроме как о моих несчастных учениках, — проговорил Жюстен и встряхнул головой, словно пытаясь отделаться от угрызений совести.

В эту минуту послышались три удара в дверь.

— Слушайте, друг мой, — заметил Сальватор, — мне почему-то кажется, что пришел тот, кто готов ответить на ваш вопрос.

Дело в том, что со своего места Сальватор увидел, как через двор шагает славный г-н Мюллер.

Жюстен отворил дверь и вскрикнул от радости, узнав старого школьного товарища самого Вебера: прогулявшись по Внешним бульварам, добряк решил нанести Жюстену обычный утренний визит.

Ему изложили суть дела, и, когда г-н Мюллер выразил радость по поводу происходящего, Сальватор сказал:

— Есть одно обстоятельство, которое не позволяет Жюстену почувствовать себя полностью счастливым, дорогой господин Мюллер.

— Какое же, господин Сальватор?

— Э, Боже мой, он задается вопросом, кто в его отсутствие заменит его в классе.

— А я на что? — просто сказал добряк Мюллер.

— Разве я не говорил, дорогой Жюстен, что человек, стучащий в вашу дверь, ответит на ваш вопрос?..

Жюстен бросился обнимать г-на Мюллера и крепко его расцеловал.

Они договорились, что в этот же день г-н Мюллер возьмет на себя учеников, так как Жюстен не в состоянии думать о занятиях.

В каникулы школьникам объявят, что отсутствие Жюстена затягивается на неопределенное время, и родителям, у которых будет впереди сентябрь, придется подыскать своим детям другого учителя.

Сальватор удалился, предоставив г-ну Мюллеру вести уроки, а Жюстену — подготовить г-жу Корби и сестрицу Селесту к скорому изменению в их жизни в такую минуту, когда они меньше всего об этом думали. Он торопливо зашагал вниз по улице Сен-Жак, а ровно в девять уже сидел, блаженно развалившись на солнышке, у своей обычной тумбы на Железной улице рядом с кабачком «Золотая раковина», где в нашем присутствии папаша Фрикасе выставил невероятный счет своему верному другу Багру.

Как видели читатели, Сальватор неплохо начал день; из следующей главы мы узнаем, как этот день закончился.

XXXIV ВЕЧЕР КОМИССИОНЕРА

Вечером в назначенное время дорожная коляска, приведенная каретником в полный порядок, остановилась в пятидесяти шагах от заставы Крульбарб.