Сальватор

– Что? В чем дело? – спросил молодой человек, словно очнувшись от сна. – Что гнусно?

– То, что ты делаешь, Камил! Ты вспоминаешь о жене, находясь наедине со мной! Ты только о ней и думаешь и даже не слышишь меня, когда я умоляю тебя не говорить мне о ней больше! Камил! Камил! Ты меня не любишь.

– Я не люблю тебя, дорогая моя? – вскричал Камил и несколько раз поцеловал ее. – Да разве я могу тебя не любить, – повторил он, покрывая ее лицо поцелуями, да такими звонкими, что каждый звук поцелуя производил в сердце госпожи де Розан действие капли расплавленного свинца.

Затем наступило продолжительное молчание, во время которого бедная женщина едва не потеряла сознание и не упала на паркет. Ей пришлось опереться на мраморный выступ стены и опуститься на стоявший рядом стул, на котором она несколько минут просидела неподвижно с закрытыми глазами и тяжело дыша. Сил у нее хватило только на то, чтобы попросить Бога помочь ей исполнить ее план, каким бы ужасным он ни казался.

Но все силы снова вернулись к ней, когда она услышала следующие слова:

– А знаешь ли ты, который сейчас час? – спросил Камил у Сюзанны.

– Честное слово, не знаю. Да и какое мне дело до этого? – сказала девушка.

– Уже пять часов утра.

– И что с того?

– А то, что это значит, что там нам будет намного лучше, чем здесь, – произнес Камил самым влюбленным тоном.

Это слово там заставило креолку вздрогнуть всем телом. Ибо здесь означало за столом, а там находился альков.

– Пойдем же, дорогая! – сказал Камил.

– Ты меня любишь? – томно спросила Сюзанна.

– Обожаю! – ответил Камил.

– И можешь в этом поклясться?

– Нда… Ты обожаешь клятвы по любому поводу.

– Так клянешься или нет?

– Клянусь, сто раз – да!

– А чем?

– Твоими черными глазами, твоими бледными губами, твоими белыми плечами.

И через замочную скважину госпожа де Розан увидела, как Камил потянул Сюзанну к алькову.

– Да поможет мне Бог! – прошептала она.

И, отойдя от двери, она направилась прямо к камину, взяла с полки стакан с водой и залпом его выпила. Затем, убедившись в том, что вооружена достаточно хорошо, она открыла дверь номера и прошла по коридору до двери номера 23.

Но напрасно она искала ключ: его в двери не было.

Вернувшись к себе, она несколько секунд простояла неподвижно, словно убитая горем.

С ее стороны на двери, соединявшей номера, находилась задвижка, но на ключ дверь закрывалась с другой стороны.

И тогда она увидела, что со стороны ее комнаты дверь была заперта на два шпингалета: один заходил в отверстие на потолке, а другой – в полу.

И поняла, что еще не все было потеряно.

Она бесшумно отстранила задвижку, а затем так же бесшумно открыла оба шпингалета.

Теперь дверь была заперта только на ригель замка, дважды повернутого ключом.

Она толкнула дверь, и обе ее створки распахнулись внутрь смежной комнаты.

И тогда она спокойной и размеренной походкой направилась прямо к алькову. Скрестив руки на груди, она сказала удивленным и испуганным любовникам, сжимавшим друг друга в объятиях:

– Это я!

Глава CL В которой рассказывается о том, как мстит любящая женщина

Появление госпожи де Розан в комнате Камила и Сюзанны было таким неожиданным, что произвело на любовников огромное действие.

Застыв и побледнев, они стали походить на статуи.

– Так вот, – снова произнесла креолка глухим голосом, – повторяю вам: это я! Вы что же, не узнаете меня?

Любовники поникли головами и продолжали хранить молчание.

– Камил, – продолжала госпожа де Розан, пристально глядя на мужа, – ты постыдно обманул меня, предательски покинул, и я пришла теперь потребовать у тебя отчета за твою подлость и твое предательство!

Услышав эти слова, Сюзанна подняла голову. Она уже собралась сказать что-то в ответ, но тут Камил прикрыл ей рот ладонью, произнеся вполголоса, но достаточно громко, чтобы креолка могла его услышать:

– Молчи!

Госпожа де Розан побледнела и на мгновение закрыла глаза. Затем, словно преодолев боль, которую причинили ей эти слова, сказала:

– Негодяй! Ты при мне обращаешься к ней на «ты»!

Камил решил, что пришла пора вмешаться.

– Выслушай меня, Долорес, – произнес он самым нежным голосом, – я не хочу ни утаивать, ни оправдывать мою измену. Но это место, по моему разумению, вовсе не подходит для того, чтобы я дал тебе объяснение, на которое ты имеешь все права.

– Объяснение! – вскричала креолка со стоном. – Ты говоришь о том, что мы должны объясниться! Да что ты можешь мне объяснить? Твое преступление? Да разве я не стою сейчас перед тобой, застигнув тебя на месте преступления? Разве ты мне одной клялся в вечной любви? Разве ты не клялся мне в абсолютной верности? Разве это я нарушила клятву? Что ты можешь добавить к тому, чего я не знаю о тебе?

– Повторяю тебе, – снова произнес Камил, нахмурив брови, – что подобная сцена, устраиваемая тобой в номере трактира, отдает дурным вкусом. Иди-ка в ту комнату, из которой ты появилась, а через минуту я приду к тебе туда.