Сальватор

Я резко остановился, подумав, что неправильно прочел. Потом протер глаза: нет, это не было ошибкой. На фасаде были написаны именно эти два слова: «Продается дом».

– Ах, черт побери! – сказал я себе. – Вот прекрасный случай, которого я так долго ждал. Не будем его упускать!

Я бросился к двери, довольный тем, что теперь у меня было что ответить на вопрос, что я там делаю, и громко постучал. Ответа не было.

Я снова постучал. И снова не получил ответа!

Я еще несколько раз стукнул железным молотком по двери, но результат был все тем же.

Тогда я оглянулся и увидел, что на меня смотрит цирюльник, стоящий на пороге своего дома.

– К кому следует обратиться, – спросил я его, – чтобы осмотреть этот дом?

– Вы хотите осмотреть этот дом? – спросил он с удивлением.

– Да… Разве он не продается?

– Действительно, утром я видел на фасаде это объявление. Но дьявол меня побери, я не знаю, кто прибил это объявление!

Сами понимаете, что мнение этого цирюльника, так совпавшее с моим собственным мнением, вместо того, чтобы уменьшить мое любопытство, только его усилило.

– Не могли бы вы, – продолжил я, – сказать, как мне войти в этот дом и осмотреть его?

– Дьявольщина! Постучитесь в этот погребок и спросите.

Сказав это, цирюльник указал мне на углубление рядом с домом, в которое вела лесенка в пять или шесть ступеней.

Спустившись на последнюю ступеньку, я наткнулся на вещественную преграду: ею оказался огромный, черный как ночь пес. Он был едва различим в сумерках: в темноте светились только его зубы и глаза. Тела же не было видно вовсе. Казалось, что это – чудовище, охраняющее логово. Пес встал, преградил дорогу и с глухим рычанием повернул голову в мою сторону.

Этим рычанием он, казалось, вызывал хозяина… Им оказался обитатель этой таинственной пещеры!

Реальная жизнь, живые люди – все это было в трех шагах позади меня. Я еще ощущал реальность ладонью, но мое воображение было так поражено, что мне показалось, что этих пяти ступенек хватило для того, чтобы я смог попасть в совсем другой мир.

Человек, как и пес, имел очень характерную внешность. Он был одет во все черное, на голове у него была черная фетровая шляпа, огромные поля которой обрамляли его лицо, на нем, как и у собаки, сверкали только глаза и зубы. В руке он держал палку.

– Что вам надо? – спросил он хриплым голосом, подходя ко мне.

– Я хотел бы осмотреть дом, который продается, – ответил я.

– В такое время? – хмыкнул человек в черном.

– Я понимаю, что вам это может показаться странным, но успокойтесь!

И я побренчал в кармане несколькими монетами, единственными, которые у меня были.

– В такое время дома смотреть не приходят, – снова произнес сквозь зубы человек в черном, качая головой.

– Кое-кто приходит, – возразил я. – Я ведь пришел.

Этот аргумент показался человеку в черном явно неоспоримым.

– Ладно, – сказал он. – Вы его увидите.

И он скрылся в глубинах своей пещеры. Признаюсь, что перед тем, как последовать за ним, я сильно колебался. Но в конце концов решился.

Едва я сделал шаг, как наткнулся на препятствие: в грудь мне уперлась ладонь человека в черном.

– Вход на улице Ада, – сказал он, – а не здесь.

– Однако, – возразил я, – дверь дома расположена на Восточной улице.

– Возможно, – ответил человек в черном. – Но через дверь вы в дом не войдете.

Человек в черном может иметь такие же причуды, как и человек в белом. Посему я решил уважать причуды моего гида.

Я вышел из погребка. Мне, кстати, для этого надо было сделать всего пару шагов. И вот я очутился на улице.

Человек в черном, держа в руках палку, последовал за мной. По его пятам поплелся и пес.

При свете фонарей мне показалось, что человек этот бросал на меня страшные взгляды.

Затем он произнес глухим голосом:

– Сверните направо.

И указал палкой на улицу Валь-де-Грас.

Потом он подозвал к себе пса, обнюхивавшего меня с вызывающей тревогу нескромностью, – словно предчувствуя, что в определенный момент ему будет принадлежать лучший кусочек моего тела. Пес в последний раз взглянул на меня и отошел в сторону. После чего собака и ее хозяин скрылись куда-то налево. Я же продолжал идти направо.

Дойдя до решетки ворот, я остановился.

Сквозь решетку я увидел таинственные глубины того сада, который мне наконец-то разрешили посетить. Это было странное зрелище: грустное, мечтательное, немного мрачное, оно притягивало к себе и захватывало. Луна только что поднялась и светила вовсю, как бы украсив вершины высоких деревьев коронами из опала, жемчуга и бриллиантов. Высокая трава сверкала, подобно изумрудам. То там, то сям по всему лесу вспыхивали светлячки, придавая фиалкам, мху и плющу свой синеватый отблеск. Каждое дуновение ветерка, как в лесах Азии, приносило тысячу незнакомых ароматов и тысячу таинственных шорохов, дополнявших открывшееся глазам очарование сладострастием слуха и обоняния.

Какая радость должна была бы охватить поэта, который, сбежав из Парижа, смог бы в самом же Париже гулять днями и ночами по этой волшебной стране!