Саймон говорит (СИ)

Грэй замер, с тревогой глядя на противостояние впереди. Секач встопорщил щетину на загривке и угрожающе заверещал, предупреждая противника, однако шар не шевельнулся. Он всё также перегораживал тропу, мешая пройти кабаньему семейству. Секач взрыл копытом землю, всхрюкнул и бросился вперед, собираясь по привычке поднять врага на свои длиннющие клыки. Однако в тот момент, когда между противниками оставалось не более метра, шар внезапно сжался, а потом рванул вперед, размазавшись по всей кабаньей морде. В одно мгновенье голова секача оказалась полностью покрыта странной жидкой субстанцией, которая упорно лезла внутрь сквозь нос, пасть, глаза и уши. Кабан попытался затормозить, мотнул башкой, врезался в дерево и завалился на бок. В считанные мгновенья могучее животное, способное дать отпор большинству существующих хищников, превратилось в безжизненную тушу.

— Е…ть мой лысый череп! — потрясенно протянул Саймон, глядя как слизь продолжает растекаться по уже мертвому секачу. Вот уже полностью покрыты голова, передние ноги, грудина… Здесьслизь остановилась — похоже на большее её не хватило. Пока.

— Сёма! Тут всё понятно уже — давай сваливать потихоньку, — прошептал Петрович.

Грэй послушно зашагал за охотником назад по тропе. Однако метров через пятьдесят тот внезапно свернул в сторону, по пути собирая хворост.

— Петрович, ты что, ночевать тут собрался?! А если этот колобок бешенный за нами вернется?

— Да не вернется он, Сёма. Он сейчас пожрёт и дальше покатится.

— Это куда это он покатится?

— Да есть тут местечко одно…

Саймон замолк, ожидая продолжения, но охотник больше не произнес ни слова. Так и прошли еще несколько метров, после чего старик со словами: «Здесь заночуем», сбросил на землю сидор и принялся разводить небольшой костер. Затем они жевали снедь, что набила в вещмешок заботливая Варвара Любомировна, запивая холодным отваром из фляги. Все это время мутант ожидал, что старик продолжит свою мысль, но тот молчал, что-то напряженно обдумывая. Наконец Саймон не выдержал:

— Петрович, едрёна вошь! Куда покатится эта тварюка?

Охотник поднял голову и неохотно ответил:

— В лабраторию.

— Куда-куда?

— В лабраторию. Там дальше, ежели еще часок пройти, будет лабратория, еще до Чумы построенная. Гиблое место.

— Три вопроса, — медленно произнес Грэй, внимательно глядя на спутника. — Что еще за лаборатория, почему она гиблая и с чего ты взял, что колобок катится именно туда?

— Что за лабратория — не знаю, — степенно ответил Петрович. — Это Фёдорыч её так называет, так что у него спрашивай. Гиблое место — потому что люди там пропадают. А катится он туда, потому что больше катиться некуда. Больше в том направлении ничего нет, окромя тайги.

— Очаровательно! — пробурчал под нос Саймон.

— Ладно, Сёма, не дуйся. На вот тебе ружжо — будешь первым на карауле. А я пока покемарю чутка.

Петрович передал мутанту винтовку, улегся неподалеку от костерка, и, подложив руку под голову, закрыл глаза. Через пару минут он уже сладко сопел, периодически всхрапывая. Саймон вздохнул, подкинул в костер дровишек, и, повернувшись к огню спиной, принялся вслушиваться в ночной лес.

***

Проснулся мутант от легкого толчка в плечо. Быстро скользнул рукой к ножу на поясе, и лишь потом открыл глаза.

— Вставай, Сёма, утро уже, — поприветствовал его Петрович, тактично сделав вид, что ничего не заметил.

— Если сейчас утро, то где солнце? — проворчал Саймон, с хрустом потягиваясь.

— Там же, где и всегда, — ответил охотник, протягивая ему кусок пирога, оставшегося от вчерашнего ужина. — Просыпается потихоньку.

Сыщики быстро перекусили остатками вечерней трапезы и, тщательно засыпав кострище землей, направились обратно к звериной тропе. Затем свернули на север, и вскоре достигли остатков кабаньей туши. Уцелевшую во вчерашней схватке заднюю часть уже изрядно обглодала какая-то лесная живность, но никто так и не смог сравниться с аппетитами слизистого колобка. Петрович перекрестился, с тоской глядя на голый череп, и решительным шагом направился дальше, стараясь не наступать на изрядно укрупнившийся мокрый след.

— Слушай, так что там с лабораторией этой? — поинтересовался Грэй, догоняя охотника. — Может, расскажешь всё-таки?

— Да что там рассказывать. Давным-давно стояла тут лабратория какая-то. Когда Чума приключилась, весь народ из нее сбежал. Потом деревенские ходили, потихоньку таскали всякие вещи полезные. Потом полезности закончились и ходить сюда перестали — разве что ночь пересидеть в четырех стенах. А когда люди стали пропадать — уже и на ночь никто не останавливался. Теперь разве что детишки на спор ночуют. Ну как — четверо заночуют нормально, пятый пропадет. Последний раз такое случилось лет десять назад. Искали долго, нашли только вещи.

— Ну почему тела не нашли — это понятно. А кости?

— Да ничего не нашли! — Петрович сплюнул. — Потому и говорю — плохое место, гиблое.

— Так… — Саймон попытался ухватить за хвост ускользающую мысль. — А ты позавчера часом не в этой лаборатории свою малинку собирал?

— Ну-у-у… — охотник замялся. — Там и собирал.