Сага о викинге

У старшего лука не было. Зато наличествовало копье с толстым древком и листообразным наконечником размером с клинок гладия[5]. Судя по хвату и стойке, в копейном бою бородач новичком не был.

А лапищи у него были такие, что древко (потолще моего запястья) казалось в них детской лопаткой.

Я остановился.

Некоторое время мы рассматривали друг друга под аккомпанемент собачьего лая.

Чресла старшего прикрывали кожаные, порядком поношенные штаны свободного покроя, а торс – застиранная рубаха с вышивкой. На волосатой, обширной, как теннисный стол, груди «гнома» вместо крестика наличествовала связка оберегов. Подобного добра у ролевиков-реконструкторов навалом, однако я нюхом чуял: никакие это не реконструкторы. У этих и одежда, и оружие отличались от «реконструкторских», примерно как театральная шпага – от настоящей. Парочка была насквозь достоверной, исконной и естественной, как дубок на соседнем взгорке. Что ж – еще один кирпичик в здание моей гипотезы о провале в прошлое.

– Ага, – с оргинальным выговором, но вполне по-русски наконец изрек старший. – Ты, значит, на девку мою напал. Нехорошо.

Молодой мигом вздернул лук. Я изготовился. Но сумею ли отбить стрелу, выпущенную с двадцати шагов? Бо-ольшой вопрос…

– Это еще как посмотреть – кто на кого напал, – возразил я. – А собачкой меня травить – хорошо?

– Сам из каких? – тут же сменил тему «гном».

Хмм… Сильный вопрос.

– Человек.

– Сам вижу, что не лешак, – проворчал бородач.

– А Снежок-то на него – как на волка брешет, – подал голос молодой.

Псина, угадав, что речь идет о ней, зашлась в приступе утробной ярости.

Да уж, Снежок. Впрочем, если эту кучу шерсти как следует постирать…

– Нишкни! – рыкнул «гном».

Заткнулись оба. И молодой, и псина. Как отрезало.

– Кто ты есть? – сурово произнес бородач. – Людин? Иль холоп беглый?

– Людин.

Выбор, как вы сами понимаете, очевиден.

«Гном» хмыкнул. Скептически.

– Чего хочешь?

Ага, это вопрос по существу.

– Одежда, еда, покусатости полечить! – Я продемонстрировал повязки на руках.

– Виру, что ли, стребовать желаешь?

Молодой гыгыкнул, но тут же снова сделал суровое лицо.

Я шутки не понял.

– Помощи прошу, – смиренно произнес я. – Отработаю.

– Умеешь что?

Я пожал плечами:

– Многое.

– Откуда знаешь, что я врачевать могу?

– Врачевать я и сам могу. Было бы чем…

– Добро, – бородач опустил копье. – Быська!

Из ворот выглянула давешняя блондинка.

– Дай этому порты и рубаху старую. А то ходит будто в бане.

Мы еще немного поиграли в молчанку, пока блондинка бегала за одежкой.

В дом меня не звали, а сам я не напрашивался.

Блондинка вернулась и принесла заказанные порты и рубаху.

Штаны были своеобразные: ни карманов, ни пуговиц. На поясе – дырочки, сквозь которые продели веревку. Рубаха оказалась еще примитивнее: два куска грубой холстины, кроенные сразу с рукавами и сшитые вместе. Для головы оставлена дырка.

Все трое, включая блондинку, внимательно наблюдали, как я одеваюсь.

Ну и хрен с вами, дорогие хозяева! Нет, это просто удивительно, насколько наличие штанов прибавляет уверенности в себе. Еще бы обувку какую-нибудь…

Я поглядел на ноги моих благодетелей. Ага, у старшего что-то вроде кожаных сандалий, а у младшего… лапти! Из бересты!

А чего я, интересно, ждал? Это же прошлое! До «найка» с «адидасом» еще жить и жить. Хотели, уважаемый господин Переляк, попасть в эпоху меча? Вот вам! И лапти в придачу. То есть как раз лаптей-то мне и не дали. Ладно, перебьемся. Босиком по лесу ходить – я привычный. Даже нравится.

– Зовут как? – поинтересовался бородач.

– Николай.

Мужики переглянулись. С одинаковым выражением. Очень похоже. Наверняка отец и сын.

– Ни Кола? – переспросил старший.

– Нет, Николай!

Снова переглянулись.

Младший гыгыкнул:

– Ни кола ни двора, вот это в масть.

Старший спросил серьезно:

– Николай – это что значит?

Ишь ты, какие мы любопытные.

– Это значит – сильный.

Вообще-то «Николай» в переводе с греческого – «победитель народов», вариант – «победитель людей». Но я – человек скромный.

– Так ты не словенин! – воскликнул молодой. – То-то у тебя говор чужеватый!

Интересный вывод. Сам ты – чужеватый, подумал я. Но смолчал. За порты и не такое стерпеть можно.

– Меня Ковалем зови, – разрешил бородатый. – А это сын мой, Квашак. Значит, отработаешь?

– Я же сказал!

– За еду и одежу, – уточнил Коваль. – До листопада.

Я прикинул по времени. Сейчас август. Вернее, там, в том времени – август. Хотя здесь, похоже, аналогично. В крайнем случае, июнь, потому что вокруг однозначно лето. Значит, от двух до четырех месяцев получается. Нормально. Как раз разберусь, что тут к чему.

– Договорились.

Коваль перехватил копье в левую руку, вытянул правую… Я сообразил, что надо не пожать, а хлопнуть.

– Волох ряду видок! – торжественно изрек бородач. Рожа хитровато-довольная. Надо полагать, я упорол какой-то косяк. Ладно, прорвемся.

Коваль сунул копье сыну.

– Пошли, Ни Кола, раны твои врачевать будем.

Глава четвертая, в которой герой по незнанию приступает к женской работе и получает под зад