Сага

Быть может, из всех четверых я самый зажатый, самый неуверенный в себе. Поэтому ухватился за тот способ повествования, который мне близок, стараясь получше сосредоточиться на завязке. Луи и Матильда обнаружили у меня «довольно чернушный взгляд, неожиданный для такого волевого молодого человека». Не знаю, что они понимают под «чернушным взглядом», для меня ничто не является чисто черным или чисто белым, меня привлекают только никак не окрашенные истории, где все размыто и неясно. Люблю компромиссы, двусмысленности, людей сложных, изменчивых, малодушных героев и рыцарственных трусов. Жерому понравилось, что Фред шпионит за своим окружением с помощью замысловатого оборудования, хотя Сегюре ни за что на это не раскошелится. Зато Луи полагает, что «SOS, друзья» и психоаналитик Камиллы смогут выручить нас, когда мы выдохнемся, и обойдутся недорого.

Ума не приложу, когда Жером успел родить свой текст. Он ни минуты не может усидеть на месте: то хватается за кусок остывшей пиццы, то подскакивает к кофейному автомату, то стреляет курево у ассистентов «Примы». А в те редкие моменты, когда лупит по клавишам, у меня создается впечатление, что это побоище в какой-то видеоигре.

Джонас Каллахан (полицейский, сын Уолтера) звонит в дверь Френелей, не спуская глаз с Брюно в наручниках, которого только что арестовал за кражу иконы в церкви. Мари Френель дома нет, за своего брата-правонарушителя вступается Камилла. Очарованный Джонас предлагает отпустить Брюно в обмен на ее поцелуй. Смущенная этим молодым психом-полицейским, Камилла его целует. В тот самый миг, когда она говорит ему, что предпочла бы никогда его больше не видеть, он улыбается и входит в квартиру напротив. Тут она понимает, что он их новый сосед.

Мари хочет поблагодарить Джонаса за то, что он отпустил ее сына, и приглашает всех Каллаханов в гости. Милдред, любопытная, как все вундеркинды, рыщет по квартире и натыкается на запертую комнату, откуда доносятся странные звуки — какие-то крики и звериное рычание.

Все семейство Френель бросается к ней, не давая открыть дверь. Но по ее взгляду понятно, что она на этом не остановится.

В мастерской Фреда рука в перчатке нажимает на кнопку какого-то механизма и прижимает его к стене, смежной с квартирой американцев. Может, эти Френели еще безумнее Каллаханов?

Луи присвистнул.

— Да вы, мой милый Жером, прямо король тизера.

— Чего-чего? — переспросила Матильда.

— Захватывающего действия, которое приковывает зрителя к экрану.

— Прочитали бы вы, что я написал для «Реквиема хаоса», — говорит Жером. — Там в первые же четыре минуты на ярмарке была такая бойня, что им для съемок понадобилось разрешение префектуры, Министерства обороны и общества защиты животных, и все это под присмотром пожарных и республиканских рот безопасности.

— «Реквием хаоса»? Никогда не слышал.

— Они его так и не сняли. Хотя денег набрали немало, со всей Европы. Вроде бы министр в последний момент струхнул.

— Мне очень понравилась закрытая комната с рычанием. Вы, наверное, знаете, что там внутри?

— Понятия не имею.

Для пилотной серии вполне достаточно, и благоразумнее было бы отложить кое-что про запас, на черный день.

Наступает черед Матильды. Пока мы читаем, она наливает себе кофе.