Сафари

Естественно, что ничего подобного делать я не стал. Пусть это было бы правильно, и вряд ли меня осудила даже родня Яны, ибо выбора между долгом перед страной и жизнью просто нет. Но при таком раскладе я предпочитаю не выбирать вообще. Давайте мне и того, и другого. Нет выхода – пробивай стены, круши потолки, взрывай полы. Пусть это враги выбирают, как сдохнуть.

Пока я мысленно накачивал себя пафосом, руки уже действовали на автомате – опасность подстегнула разум, заставив работать на полную катушку. Хотя со стороны могло показаться наоборот – вместо того, чтобы, как раньше, встретить атаку химеры на максимальной дистанции и сбить её, я выждал до последнего, а затем одним движением всадил в распахнутую пасть ледяную распорку, что создавал всё это время. И не просто воткнул её в нёбо твари, но и дополнительно расширил, так, чтобы та не смогла самостоятельно избавиться от постороннего предмета.

Теперь самое сложное было не попасть под мечущегося монстра. Если раньше тварь старалась не попадать в созданную мной зону холода, атакуя короткими выпадами, то теперь её движения были хаотичны, она то мотала головой, силясь выплюнуть ледяшку, то принималась свиваться и резко выпрямляться, надеясь, что та вылетит. Эти моменты мы переждали, просто вжавшись в палубу – какими бы надёжными не были мои щиты, попадать под многокилограммовое тело гигантской змеи очень не хотелось. Хуже стало, когда та принялась долбить головой по ялику, надеясь сломать ненавистную распорку.

Впрочем, к этом времени мы смогли отползти к носу лодки, и оттуда я несколько раз удачно попал в нижнюю часть туловища гадины, как раз там, где у неё располагались лапки. Ими-то она и держалась за борт. Ледяные иглы легко вспороли жёсткую шкуру и принялись таять, не только сами обращаясь в кислоту, но и превращая в неё кровь химеры. Руны работали исправно, и уже через десяток секунд змеюка просто порвалась пополам от особо мощного рывка. Поскакав по палубе остаток гадины выпал таки за борт и скрылся под водой.

Впрочем, её судьба меня уже мало волновала. Убедившись, что опасность для Яны миновала, а в трюме нет подозрительного шевеления, я сам спрыгнул с лодки и побежал в сторону берега. Не то чтобы я в единую секунду стал святым и освоил хождение по воде, аки посуху, но лёд вышел неплохой заменой святости. Пригодился удерживаемый кокон холодного воздуха – выпущенный в нужную сторону он быстро наморозил приличную дорожку, вполне способную выдержать мой вес.

А вот куда бежать, подсказала эмпатия. Пришлось открыться, и не просто, а увеличив чувствительность до максимума, а потом из этого вороха чужих чувств выцепить нужное. Впрочем, это уже было не сложно, от Антошки несло таким ужасом, что, казалось, даже зелень в том направлении вянет. Радовало одно – раз боится, значит, живой чертяка. А с тварью разберёмся.

Однако, оказалось, что я уже не первый претендент на жизнь химеры. Точнее, меня она интересовала постольку поскольку, но, судя по значительному утолщению брюха твари, рыжий гномоэльф в данный момент стал её обедом. Что меня категорически не устраивало. И не только меня. Вокруг разом потяжелевшей и утратившей ловкость змеюки крутилась толпа голозадых аборигенов, тыкая копьями в животину, но пока так и не сумевшими пробить её толстую кожу. А я то думал, чей коктейль из страха, азарта, радости и голода я ощущаю.

На первый взгляд их суета выглядела бестолково, негры метались взад вперёд, истошно вереща и тыкая кривенькими копьями куда попало. Но, понаблюдав пару секунд, я понял, что больше всего это похоже на хорошо отрепетированный танец. Каждый из охотников знал свой маневр, куда шагнуть, когда отступить, а когда напасть. И именно потому химере до сих пор так и не удалось зацепить ни одного из них. У меня даже мелькнула мысль, что, будь та в полной силе, и то ей бы здесь ничего не светило. Точнее стать ужином неведомого племени, настолько слаженно и уверенно действовали его воины.

Жаль только, меня не устраивало убийство гадины, через пару часов, когда она окончательно вымотается и потеряет все силы. А то обязательно посмотрел бы, может чему и научился. Вот такие люди, живущие наедине с природой, иногда оказываются кладезями неведомых знаний и умений. Сегодня же жизнь и здоровье Антошки меня беспокоили гораздо больше, чем поиск новых знаний.

Удивительно, но даже в дебрях Африки русский матерный сработал идеально. Заслышав мою вежливую просьбу, аборигены порскнули от змеюки, словно мальки от окуня, правда убежали недалеко, и из-за деревьев принялись наблюдать за мной. Не то, чтобы они мне мешали, но я собирался прибить тварь здесь и сейчас, а агония штука хаотичная, вдруг кого-нибудь ещё зацепит да покалечит.