Сады Соацеры

Под свистящими деревьями Марсова поля, у домика с круглой крышей автомобиль стал. Пустынно выли решетчатые башни и проволочные сети, утонувшие в снежных облаках. Лось распахнул заметенную сугробом дверцу, вошел в теплый домик, сбросил шарф и шляпу. Румяный, толстенький человек стал что-то объяснять ему, держа его ледяную руку в пухлых ладонях. Лось отметил только запах сигары и большую бородавку сбоку носа у начальника радио. Стрелка часов подходила к семи.

* * *

– А вы не торопитесь, Алексей Иванович, – сказал Лось, поглядывая на лазоревые цветы. – В периоды противостояний лететь к Марсу наиболее выгодно, но в связи с тем, что орбита Марса сильно вытянута, а орбита Земли почти круговая, расстояние между ними колеблется от 55 до 100 млн. км. В других же случаях расстояние между планетами может достигать 400 млн. км. В период Великого противостояния дорога туда и обратно займет 16 месяцев, что составляет около 500 суток. Но улететь с Марса сразу, к сожалению, нельзя, потому что после Великого противостояния планет Земля стремительно «уходит» вперед за счет разности орбитальных скоростей. Поэтому необходимо ждать наступления следующего противостояния планет (26 месяцев). В этот срок входит полет обратно к Земле (9 месяцев) и нахождение корабля на орбите вокруг Марса (17 месяцев). Таким образом, общая продолжительность полета экспедиции на Марс займет 33 месяца, то есть почти три года. Остается, впрочем, надежда на двигатели принципиально нового типа, например, созданных на основе использования направленных лучей намагниченной плазмы, которые могут «толкать» корабль вперед со скоростью десятки тысяч километров в час. Главным элементом такого двигателя должен стать «сверхмощный геликон», который будет вырабатывать лучи заряженных частиц и фокусировать их на магнитный парус. В этом случае (чисто теоретически) весь полет может занять не более трех месяцев.

– Да, заехали, – сказал Гусев.

28. В ПЕЩЕРЕ АРИЗОНЫ

Когда я вновь открыл глаза, было темно...

Когда я вновь открыл глаза, было темно. Странные жесткие одеяния... Он стоял, горд и прям…

…Он стоял, горд и прям, словно Гиппопотам, неподвижный на фоне небес, и внезапно (никто не поверил глазам) прыгнул в пропасть, мелькнул и исчез. «Это Снарк!» – долетел к ним ликующий клик, смелый зов, искушавший судьбу, Крик удачи и хохот... и вдруг, через миг, ужасающий вопль: «Это – Бууу!..» И – молчанье! Иным показалось еще, будто отзвук, похожий на «-джум», прошуршал и затих. Но, по мненью других, это ветра послышался шум. Они долго искали вблизи и вдали, проверяли все спуски и списки, но от храброго Булочника не нашли ни следа, ни платка, ни записки. Недопев до конца лебединый финал, недовыпекши миру подарка, он без слуху и духу внезапно пропал – видно, Буджум ошибистей Снарка!

Когда я вновь открыл глаза, было темно. Странные жесткие одеяния покрывали мое тело, одеяния, трещавшие и рассыпавшиеся в прах, когда я принял сидячее положение.

Я ощупал себя с головы до ног, и с головы до ног я был одет, хотя когда я потерял сознание перед маленькой дверью, на мне ничего не было. Перед собой я видел узкую полоску освещенного луной неба, проглядывавшего через какое-то отверстие с изорванными краями.

Ощупывая свое тело, я обратил внимание на карманы, и в одном из них нашел спички, завернутые в пергаментную бумагу. Я чиркнул одну из них, и ее слабое пламя осветило нечто похожее на глубокую пещеру, у стены которой я заметил странную безмолвную фигуру, скорчившуюся на небольшой скамье. Приблизившись, я увидел, что это мертвые, обратившиеся в мумию останки старой женщины с черными волосами, а перед ней стояла жаровня, над которой помещался круглый медный котел с зеленоватым порошком на дне.

Позади нее на плетеных ремнях, свисавших с вышины и протянутых поперек всей пещеры, я увидел ряд человеческих скелетов. От поддерживающего ремня был протянут другой к мертвой руке маленькой старухи. Когда я прикоснулся к нему, скелеты закачались, шелестя, как сухие листья.