– В чем они заключаются, эти осложнения? Вы сами произнесли это слово – не я.
Кашель.
– Миссис Гоган, дело в том, что известно о нежелательном хвастовстве, касающемся кое-каких семейных отношений. О связи вашей матери.
– О связи?
– Да. Вашей матери. В этом чувствуется чрезмерная гордость. Это идет вразрез с обстоятельствами той работы, которую мы пытаемся сейчас проделать.
– У меня просто слов нет.
– Об этом же самом упоминается снова и здесь, вот в этом письме.
– Ну и ну!
– Вам ведь известно это важное табу в нашей области? Великий миф, с которым мы боремся?
– Значит, вы хотите сказать, что люди гибли из-за меньших пустяков, да?
– Именно.
Мирьям сразу же поняла, что всякое проявление с ее стороны чрезмерной самоуверенности, которая и без того наполняла эту тесную комнатушку, в данных обстоятельствах было просто обречено на превратное истолкование. Победить она не могла – проигрыш был предрешен. Выражаясь на актерском жаргоне (когда-то она посещала уроки театрального мастерства), она собиралась “переигрывать”, тогда как им требовалось ровно обратное. В безупречной корректности Раско явно читалась неприязнь.
– Хорошо, можно только один вопрос? – Апелляция уже закончилась, но Мирьям еще не разделалась со своим экзаменатором.
– Да?
– Значит, вы там поручаете своим людям внушать всем, будто секс между неграми и белыми – это
Матусевич $235 Гоган $45 Стоун $215.
– Ну, сейчас посмотрим, кто из вас разбирается в козлах!
Мирьям, понимая, что игра вот-вот завершится, мысленно чертыхается и ставит – снова на “Кто?” – оставшиеся у нее сорок пять долларов, выбрав приятное соотношение один против трех. Затем звучит вопрос:
– Роман “Козлоюноша Джайлс”, – это притча о молодом человеке, которого растили как козла. Позже он узнает, что он – человек, и принимается за изучение секретов жизни. За сто тридцать пять долларов, под страхом исключения из игры, назовите автора этого романа.
Мирьям поднимает бровь и выпаливает:
– Джон Барт! – с таким видом, будто лидировала в этой игре с самого начала (на что она и надеялась).
Выигрыш отчасти избавляет ее от того позора, которое красуется на табло у нее над головой, и там же, над ее головой, вдруг раздаются, будто шум прибоя, звуки бурных аплодисментов: зрители явно радуются ее удачному ответу. И Мирьям, отходя одновременно и от действия наркотика, и от злости разочарования, возвращается в собственное тело под ярким, будто пластиковым, светом. Усилием воли прекратив витать мыслями в облаках (хотя это “витание” тоже стоило ей усилий), она вновь возвращается в эту абсурдную реальность с ее оглушительными музыкальными заставками, с галстуком Арта, – и пытается понять, что же тут еще возможно спасти. Даже если она проиграет, деньги-то пригодятся. А это гораздо лучше, чем вообще ничего. Черт, она же
Матусевич $285 Гоган $180 Стоун $265.