Читаем Садовник и плотник полностью

Незадолго до рождения Оджи я заявила – возможно, чуть слишком громко для того, чтобы это прозвучало убедительно, – что я не уверена, что так уж сильно хочу внуков. На протяжении двадцати пяти лет я с любовью воспитывала собственных детей, но теперь мне очень нравилась моя новая жизнь без этих забот. Я наконец-то стала свободной и могла, если хотела, всю ночь работать – или весь день заниматься любовью. Мой дом вновь стал чистым и опрятным. И я совершенно не была убеждена, что мне хочется вновь вернуться к заботе о ребенке, пусть даже и частичной.

И я – вопреки мнению многих членов семьи, встретивших мой манифест безразличия с изрядным скепсисом, – оказалась права. Я не схожу с ума по “внукам” как таковым. Но я безумно люблю именно этого внука – это голубоглазое кудрявое чудо. И моя любовь не становится меньше от того, что я осознаю, что, вероятно, точно так же полюбила бы любое чудо, которое произвел бы на свет мой сын.

Это чудесное чувство любви и преданности стало для меня еще более живым, когда родилась моя вторая внучка Джорджиана. Сложный и тонкий процесс, который превращает несколько нитей ДНК в живое существо, – результат действия слепых биологических сил. Этот процесс может пойти неправильно.

Джорджи – умненькая, хорошенькая, очень трогательная и счастливая малышка. Однако маленькая мутация в одном из генов привела к тому, что у этой девочки есть редкая особенность, которая называется врожденный меланоцитарный невус (ВМН). Самый заметный симптом этого заболевания – это огромное родимое пятно (невус), которое покрывает большую часть спины ребенка. Однако ВМН также затрагивает и мозг ребенка и может привести к проблемам в развитии, а кроме того, повышает риск заболеть потенциально смертельными видами рака кожи (одна мысль о ребенке, больном меланомой, способна избавить нас от любых сомнений в том, что вселенной безразличны человеческие заботы).

Нам повезло. Джорджи уже два года, и она чувствует себя отлично. Но вот что примечательно: болезнь Джорджи, со всеми сопутствующими ей тревогами и потенциальными угрозами, совершенно не изменила мое отношение к ней или отношение к ней ее родителей, дядей, теток и дедушек. Что может быть более драгоценным, чем кудрявые белокурые локоны Джорджи, ямочка у нее на подбородке, ее прелестный смех, ее пылкая любовь к животным, ее поразительное умение радоваться жизни?

Разумеется, это верно и в отношении родителей тех детей, которые страдают куда более тяжелыми и сложными заболеваниями и врожденными особенностями.

Эта специфическая и безусловная преданность конкретному человеку – одна из странностей любви, и особенно странной в этом смысле кажется любовь к ребенку. Эта любовь составляет суть одного из величайших парадоксов человечности. В конце концов, вы можете подумать – как думали многие поколения экономистов, – что общественные отношения покоятся на конкретном вкладе каждого из членов общества, на взаимном обмене выгодами и обязанностями. Удивительно, что случайное стечение обстоятельств сделало именно этого маленького человечка такой значительной персоной в нашей жизни.

Быть может, вы подумали, что такие чувства свойственны лишь отцам и матерям. В самом деле, чувства, которые я испытываю к Оджи и Джорджи, какими бы сильными они ни были, все равно не достигнут той глубины, мощи, страсти и степени одержимости, не стоят так дорого, как отцовская и материнская любовь. Или, может быть, вы подумали, что, поскольку забота о детях присуща далеко не только биологическим матерям, мы все любим детей в целом, как таковых, а не этого конкретного ребенка.

Но конкретика любви, судя по всему, неразрывно связана с самим фактом заботы. В те же дни, когда я стала бабушкой, родились дети у четырех моих студенток и коллег по Беркли (может быть, научных статей наша лаборатория производит и не так уж много, зато детей мы производим в изобилии). Все эти дети чрезвычайно милые, и хорошенькие, и умные, и я с большим удовольствием беру их на ручки и воркую с ними. Но они – это не мой Оджи и не моя Джорджи.

Конечно, эту конкретность, направленность любви мы принимаем как нечто само собой разумеющееся: она неотъемлемая часть заботы о детях, суть этого чувства. Подобно обитателям Лейк-Вобегона[70], этого микрокосма человеческой природы, все наши дети одарены гораздо выше среднего. (Конечно, из-за этого разговоры о детях могут очень раздражать. В качестве ученого, исследующего детей и детство, мне долгие годы приходилось выслушивать родителей, которые любую дискуссию о детях вообще немедленно превращали в рассказ об их собственном Ребенке. Поэтому, как только я, новоиспеченная бабушка, чувствую искушение восславить необычайные достоинства Оджи и Джорджи, я пытаюсь заставить себя прикусить язык – впрочем, сознаюсь, это не слишком мне удается.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
100 способов уложить ребенка спать
100 способов уложить ребенка спать

Благодаря этой книге французские мамы и папы блестяще справляются с проблемой, которая волнует родителей во всем мире, – как без труда уложить ребенка 0–4 лет спать. В книге содержатся 100 простых и действенных советов, как раз и навсегда забыть о вечерних капризах, нежелании засыпать, ночных побудках, неспокойном сне, детских кошмарах и многом другом. Всемирно известный психолог, одна из основоположников французской системы воспитания Анн Бакюс считает, что проблемы гораздо проще предотвратить, чем сражаться с ними потом. Достаточно лишь с младенчества прививать малышу нужные привычки и внимательно относиться к тому, как по мере роста меняется характер его сна.

Анн Бакюс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Детская психология / Образование и наука