Эта тенденция отчетливо видна в том, как мы относимся к старению. Примерно в то же время, когда мой муж Алви стал дедом, стали нуждаться в помощи и заботе его собственные родители, которым было уже за девяносто. Особенно беспомощной и уязвимой стала мать Алви, изувеченная артритом и болезнью Альцгеймера. Мы испытали на себе весь этот скорбный перечень: внезапные тревожные телефонные звонки глубокой ночью, трудные разговоры, нелегкие и мучительные решения. Сестра Алви, состоятельная пенсионерка, к счастью, живет в одном городке с родителями, так что она смогла взять на себя основную часть самых трудных ежедневных обязанностей. В конце концов родители Алви перебрались в пансионат для проживания с дополнительным уходом (
Наш способ обращаться со стариками – такая же медленно разворачивающаяся катастрофа, как и наше обращение с детьми. Зайдите в любой такой пансионат для проживания с уходом или в дом престарелых (
Мы ощущаем по отношению к нашим родителям столь же конкретную и специфическую привязанность, что и к нашим детям. В обоих случаях эти отношения ценны сами по себе, а не как средство для достижения каких-то целей. В самом деле – ведь если речь идет о старости, тут нет ни малейшего признака надежды на то, что наши старания помогут вылепить какого-то будущего взрослого с определенными важными характеристиками. Наши родители уже сформировались, и никуда не денешься от простого факта: всех нас в финале ждет угасание и смерть.
Наши современные способы заботы о стариках во многом похожи на наши методы заботы о детях. Стареющий родитель превращается в вашу личную проблему – несмотря на то, что эта “личная” проблема очень хорошо знакома почти всем вашим сверстникам, если вы сами сейчас в среднем возрасте (как я, например). И если нам совершенно не нравится идея полностью переложить заботу о наших детях на неких специально обученных специалистов, нам также не хочется перекладывать на кого-либо и личную ответственность за наших родителей.
Что это означает на практике? Что ответственность за ресурсы, необходимые для заботы о стариках (как и за ресурсы, что необходимы нам для воспитания детей), ложится в основном на плечи тех, кто о них заботится. И разумеется, в течение большей части недавней истории забота о стариках, как и забота о детях, была уделом женщин – таких как сестра моего мужа. Однако в этой модели есть смысл только в том случае, если существует какой-то способ систематически обеспечивать таким попечителям свободное время, деньги и другие ресурсы, в которых они нуждаются.
В результате мы в вопросе заботы о стариках оказываемся в таком же безвыходном тупике, что и в вопросе заботы о детях. Нам приходится либо найти где-то время для ухода за пожилыми родителями – то есть уйти с работы, – либо найти дополнительные деньги, чтобы заплатить за этот уход кому-то другому. И в результате доходы тех, кто заботится о стариках (как и тех, кто заботится о своих детях), оказываются в числе самых низких в стране.
Надо признать, что в вопросе заботы о пожилых людях у нас хотя бы имеются некоторые базовые социальные механизмы, такие как социальное страхование и система
Миф, окружающий систему социального страхования и систему