Садовник и плотник

Если всерьез задуматься о ценностях и моральных аспектах воспитания детей, то начинаешь иначе думать о ценностях и морали в целом. Классические философские подходы к концепции морали не слишком годятся для родителей и детей. Один из важных таких подходов – это утилитаризм Стюарта Милля[257]. Согласно этой философской концепции, нам следует принимать решения, предварительно определив, какое из этих решений приведет к “наибольшему благу для наибольшего числа людей”. Еще одна философская теория, “деонтология” Иммануила Канта[258], гласит, что существуют абсолютные и универсальные моральные принципы, которым мы все должны следовать.

Однако ни одно из этих учений не принимает во внимание всю специфичность морали в отношении заботы о ребенке. Философ Питер Сингер, один из ведущих современных утилитаристов, делает по-своему логичное, хотя и противоречивое утверждение: последовательный утилитарист обязан признать, что растить ребенка с тяжелыми физическими дефектами – и даже просто оставить такого ребенка в живых – совершенно неправильно[259]. Ведь даже если в жизни такого ребенка и будут какие-то радости, то эти радости все равно не перевесят тех трудностей и бед, которые выпадут на долю тех, кто вынужден будет ухаживать за ним. Большинству из нас этот подход кажется просто безумием.

Впрочем, подобные крайности вовсе не нужны, чтобы мы увидели, что утилитарный подход естественным образом не годится для принятия решений, касающихся детей. Подумайте хотя бы о трудном решении, которое большинству из нас приходится принимать, определяя, в какую школу отдать ребенка – в бесплатную государственную или в частную. Возможно, если бы все дети ходили в обычные школы, это было лучше для всех детей, но хорошая частная школа явно будет лучше для вашего конкретного ребенка. Утилитаристский принцип “максимального блага для большинства” велит нам отдать ребенка в обычную школу. Но безошибочный моральный импульс – сделать то, что лучше для вашего ребенка, – заставляет вас вместо этого выбрать частное учебное заведение.

Кантианская логика в данном случае тоже совершенно не подходит. Забота о детях есть несомненное добро, но оно не может и не должно быть универсальным императивом. Человек может самоотверженно и нежно заботиться о собственных детях и при этом сравнительно равнодушно относиться к детям “вообще”. И разумеется, многие люди, в силу личного выбора или обстоятельств, вообще не особенно интересуются детьми.

Дело в том, что оба эти взгляда на детей совершенно не учитывают парадокса любви – то есть конфликта между конкретным и универсальным, между зависимостью и независимостью. Нашу весьма конкретную и неповторимую любовь к собственным детям трудно загнать в рамки общих этических принципов, будь то утилитаризм или кантианство. Ведь классический философский подход предполагает, что моральный агент, то есть человек, принимающий моральные решения, действует независимо и самостоятельно, пытаясь найти способ ужиться с другими людьми. Однако высший моральный долг родителя заключается в том, чтобы взять совершенно несамостоятельное, полностью зависимое существо – и вырастить из него независимого и самостоятельного взрослого.

Тут может лучше сработать иной философский подход. Философ Исайя Берлин, возражая одновременно и Миллю, и Канту, выдвинул идею “плюрализма ценностей”[260]. У нас есть множество различных этических ценностей, которые не всегда удается совместить. У нас нет способа сравнивать или сопоставлять эти ценности, и нельзя сказать, что какая-то из них “главнее”, чем другие. Справедливость и милосердие, альтруизм и независимость – все эти вещи просто невозможно измерить по какой-то единой объективной шкале, сделав, по слову Уильяма Батлера Йейтса, выбор “меж совершенством жизни и труда”[261]. Эти ценности не удастся сопоставить таким образом, чтобы выявить наиболее достойную из них. И тем не менее в реальной жизни нам часто приходится выбирать между ними.

Исайя Берлин считал, что именно это делает человеческую жизнь неизбежно трагичной, и он был прав. Но одновременно этот трагизм и придает жизни богатство и глубину. Забота о детях вписывается в концепцию Берлина лучше, чем в концепции Милля или Канта.

Даже решение завести ребенка – это не то решение, которое мы можем принять рационально, тщательно взвесив ценность воспитания детей и сравнив ее с другими ценностями. Не так давно философ Лори Энн Пол заявила, что рационального способа решить, заводить или не заводить ребенка, вообще не существует[262].