Сад утрат и надежд

– Айла, пожалуйста, кушай. Через пять минут надо уезжать.

– Но я не хочу «Чириос». Я ненавижу «Чириос». Я хочу батончики «Уитабикс».

– Ты всегда говорила, что ненавидишь «Уитабикс». Поэтому я и купила «Чириос» в честь первого школьного дня.

– Они слишком сладкие. Меня от них тошнит. Да, по-настоящему тошнит, мамочка. Потому что они слишком сладкие.

– Ох. Слишком сладкие. Сядь.

– О’кей, Санди. Айла, тебе нужно хоть что-нибудь съесть. День впереди длинный и тяжелый. Подумай сама, сможешь ли ты играть с твоими новыми подружками, если у тебя будет громко урчать живот.

– Мой… Ж-живот не б-будет урчать, мамочка… – Айла громко зарыдала. – Н-не г-говори так!

– Ох, доченька… – Джульет торопливо бросилась к девочке вдоль длинного стола. – Айла, миленькая, извини, я сказала глупость – Санди, не маши рукой, ты опрокинешь – НЕ НАДО, Санди! – Ох, сынок, мама нечаянно крикнула на тебя – о боже, Мэтт!..

Наступило неловкое молчание.

– Глупая мамочка, – сказала Айла. – Ты уехала от папы. Его тут нет.

Она вытерла нос великоватым красным свитшотом с эмблемой школы – дубом на белом поле. Джульет вздохнула.

Хрупкая Айла не походила на первоклассницу, ей бы ходить в детский сад вместе с Санди.

– Вы увидитесь с ним на следующей неделе. Он свозит вас куда-нибудь.

– Почему нам надо так долго ждать? Мамочка, пожалуйста, давай съездим домой в эти выходные!

– К сожалению, не получится, доченька.

– Потому что ты увезла оттуда все наши вещи? Я могу спать на полу, честное слово, – сказала Айла, широко раскрыв глаза.

– Доченька, мы не можем там ночевать. – Джульет отгрызла заусенец, оторвав его от ногтя. На его месте выступила крошечная капелька крови и сверкнула в луче солнца, глядевшего в окно. Она вытерла палец об уже загрязнившиеся джинсы. – Просто… сейчас там у папы поселились жильцы. Так что он встретится с вами где-нибудь по дороге в Лондон, и вы с ним весело проведете день.

– Что?

– Хотю играть в кукольный домик.

– Нет, Санди. Кушай тост.

– Не хотю тост. Хотю «Чириос».

– О господи! Би! Доченька! Ты готова? Мы должны выехать через пять минут! Айла, лапушка, хочешь еще тост?

– МА, Я НЕ ХОЧУ ТОСТ! – закричала Айла так громко, что даже захрипела. Потом наступила тишина, и слова эхом отскочили от стен столовой. Айла встала и зашагала к двери, стараясь, чтобы ее ноги как можно громче топали по массивному деревянному полу. Джульет выглянула в сад. Там были заметны плоды ее утренних трудов. Надо будет купить какие-нибудь недорогие луковичные. Еще она наведет порядок в сарае. Посмотрит, не остался ли в земле картофель. Потом надо будет сходить в библиотеку и завести на девочек карточки. Купить изоленту, батарейки, новые грабли. И лампочки. Проверить электрический щиток – кажется, там неисправны четыре автомата. Позвонить Онор. Позвонить матери Мэтта. Купить побольше носочков.

Санди все еще сидел за столом, размазывая мюсли по столешнице.

– Все хорошо, малыш? – Она ласково погладила его по непослушным льняным кудрям. Он кивнул, не очень понимая вопрос.

– Хотю слезть, – сообщил он, соскользнул со стула и выбежал в коридор, крича: – Айла! Айла?

Из всех детей только Санди безропотно адаптировался к жизни в Соловьином Доме. Казалось, он не замечал отсутствия отца. Джульет купила ему красные резиновые сапожки, и ему нравилось возиться в саду, смотреть, как она подрезала кусты, подвязывала растения, сажала в землю семена. Он любил забираться в Заросли, не боялся ни мышей в гостиной, ни постоянных дождей, ни одиночества в пустом доме, населенном, как казалось Джульет, призраками, которые постоянно наблюдали за ними.

Нам всем надо брать пример с Санди, подумала Джульет и посмотрела на часы.

– Уже восемь двадцать! – закричала она. – Эй! В машину! Живо!

К ее удивлению, на лестнице послышался топот, и появилась Айла, раскрасневшаяся и сердитая, а за ней Би, тоже хмурая, босиком, одетая в новую школьную форму. Ее стройная шея и маленькое смуглое лицо с черной кудрявой шевелюрой торчали из синего свитшота, мешковато смотревшегося на ее тоненькой фигурке. Новые нейлоновые брюки, тоже синие, были ей длинноваты. Она остановилась возле лестницы рядом с Айлой, сжимавшей в руке ранец.

У Джульет сжалось сердце.

– Доченьки, вы выглядите замечательно. На вас приятно посмотреть.

Би наморщила нос и потерла лицо – знак того, что она старается не заплакать. Она натянула на ноги черные кроссовки.

– Замолчи, ма. Я похожа на тетку из паспортного контроля.

Айла смерила взглядом сестру и захлопала в ладоши:

– Нет, нет, ты похожа на того дядьку из экологической полиции, который спас морскую свинку и отдал в приют для животных. Ой, они там миленькие, помнишь шиншилл, у них двести тысяч волосков на одном квадратном дюйме, помнишь?

– Заткнись.

– Энни сказала, что в школе у Би никто из девочек не носит брюки. – Энни была внучкой миссис Бидл, и Айла очень прислушивалась к ее мнению. – Они ВСЕ ходят в юбках. Я сказала Би, а она не хочет меня слушать.

– Сейчас никто не носит юбки. Это гендерная фигня. Заткнись, Айла, о’кей?