Сад.Притча

- Они разделяют не отпечаток, - сказал Гунапрабха задумчиво, как бы признавая важность моего вопроса. - Скорее дело в том, что эта группа людей в прошлом предприняла - именно как группа - какие-то благие или вредоносные действия. Каждый член группы, таким образом, посеял схожий, хоть и различающийся в деталях мировой отпечаток, который по мере созревания заставляет их ощущать совместную реальность, как, например, плохой урожай в отдельно взятом регионе мира. При этом сила влияния этого неурожая на каждого из них слегка варьируется вследствие различных обстоятельств - например, индивидуальной мотивации - совершения общего действия в том самом прошлом. Этим, кстати, объясняются и внешние признаки отдельных наций, - продолжал он, - и те невидимые и на первый взгляд произвольно проведенные линии между странами, которые называются границами, и крайняя нищета по одну сторону такой границы, и чрезмерное благоденствие по другую.

- Значит, если две страны станут воевать, - продолжил я, - и если солдаты этих стран перебьют друг друга, то каждый гражданин любой из этих стран, который активно поддерживал эту бойню, посеет в своем уме индивидуальный отпечаток от совершения убийства.

- Верно, - ответил монах. - Каждый, кто поддерживает такие действия, даже отсиживаясь в глубоком тылу, получает такой же четкий и глубокий отпечаток от совершения убийства, как и тот, кто спускал курок на передовой. Коллективная карма, чего же ты хочешь.

Это мгновенно навело меня на новую мысль, и я спросил в волнении:

- Значит, даже если какой-то стране угрожает другая, даже если войска подходят к ее границам, чтобы уничтожить мирных жителей, и эта страна наносит превентивный удар, убивая солдат приближающейся вражеской армии, чтобы спасти своих граждан, то каждый гражданин все равно получает в своем уме след от совершения убийства.

- Ну да, - ответил наставник и пристально посмотрел на меня. Его большие круглые глаза стали такими огромными, что лоб почти исчез.

Я и сам чувствовал, что мои мысли стали на вес золота, и, ободренный, продолжал:

- А ведь отпечатки этих актов убийства в будущем заставят этих граждан испытать серьезную угрозу их жизни, скажем…

- Скажем, наступление на их страну вражеской армии, - подхватил он со страдальческой улыбкой.

- Итак, можно сказать, - заторопился я, чтобы не упустить свою мысль, - что сама эта вражеская армия, которая угрожает стране, была создана мировыми отпечатками, созревшими в уме граждан этой страны, а посеяны были эти отпечатки в прошлом, когда они коллективно совершили акт убийства. Так?

- Все так.

Солнце великого озарения взошло в моем уме.

- А значит, мы также можем сказать, что когда нация отвечает на угрозу убийства убийством, то на самом деле снова создает ту же самую угрозу, которая обязательно вернется к ней в будущем!

Он с ликованием посмотрел на меня, театрально запрокинув голову назад, как композитор, только что закончивший дирижировать величественной симфонией.

- Получается, - заключил я, - что естественная реакция на неприятные события и подробности нашей жизни есть в действительности именно то самое действие, которое непременно заставит нас снова пережить точно такое же неприятное событие. Весь мир есть один большой вечный двигатель - цикл непрекращающегося страдания, неиссякаемым топливом которого служит наше неведение, поскольку мы неизменно отвечаем другим злом на то зло, которое они делают нам!

Гунапрабха выглядел одновременно и торжествующим при виде моего постижения, и полностью убитым печальной истиной, к открытию которой меня подвел. Мы помолчали.

- Да, но когда это все началось? - снова спросил я. - Кто первым отнял жизнь и этим подверг свою жизнь опасности, избежать которой он мог, только снова и снова убивая и этим создавая для себя все новую и новую угрозу?

- А почему обязательно должно быть начало? - задал он мне вопрос, кажущаяся простота которого - как я понял позднее, нередко в своей жизни возвращаясь к его обдумыванию, - делала его самым трудным из всех вопросов вообще.

- У всех вещей должно быть начало, - упорствовал я, - вы столько раз говорили, что у всего есть причина.

- Она действительно есть. Именно поэтому наше существование, тот ум, в котором разворачивается наша жизнь, не имеют начала.

- Что?!

- Вот сам подумай, - с оттенком нетерпения заговорил он, - но попытайся забыть то, чему тебя учили с детства; к этому времени ты уже должен был понять, как много из тех представлений о мире, с которыми ты вырос, были попросту ошибочными, просто детскими сказочками, передававшимися из поколения в поколение без малейшей попытки проверить их. А теперь хорошенько вдумайся. Представь себе, что ты единственный человек в мире и пытаешься выяснить, откуда произошел твой ум.

Я поудобнее уселся на траву, если честно, слегка раздосадованный.