Сад принцессы Сульдрун

В наличии тайного помещения за троном в Почетном зале как таковом не было ничего чрезвычайного или даже удивительного. По сути дела, оно лишь подтверждало некоторые уже наполовину сформировавшиеся в ее уме подозрения, относившиеся к королю Казмиру, к его абсолютной, непререкаемой власти над людьми.

Леди Могелина вернулась, запыхавшись от спешки и волнения:

– Ваш отец, король, приказывает вам явиться на банкет! Он желает, чтобы вы сегодня выглядели так, как подобает самой прекрасной принцессе Лионесса. Вы слышите? Наденьте голубое бархатное платье и венец с лунными камнями. Ни на минуту не забывайте о придворном этикете! Ешьте аккуратно, ничего не разливайте. Постарайтесь не пить слишком много вина. Говорите только тогда, когда к вам обращаются, и отвечайте вежливо, разборчиво выговаривая слова. Не хихикайте, не почесывайтесь и не ерзайте на стуле, словно сидите на булавках. Не давитесь, не прыскайте и скрывайте отрыжку. Если кто-нибудь случайно освободится от газов, не показывайте на этого человека пальцем и не смотрите на него как на виновного. Естественно, вам придется и самой сдерживаться в этом отношении – что может быть смехотворнее пукающей принцессы! Идите сюда! Я должна расчесать вам волосы.

Утром Сульдрун пришла на занятия, но маэстро Хаймеса не было в библиотеке ни в этот день, ни на следующий, ни на третий день. Сульдрун начинала обижаться на нерадивого репетитора. Маэстро Хаймес мог бы по меньшей мере как-нибудь связаться с ней и сообщить о своем недомогании. Целую неделю она демонстративно не посещала библиотеку, но так и не получила от педагога никакой весточки.

Внезапно встревожившись, Сульдрун стала беспокоить леди Будетту, а та послала лакея в Западную башню проведать маэстро Хаймеса в его келье. Лакей обнаружил тело Хаймеса, вытянувшееся на убогой постели. Простуда библиотекаря перешла в воспаление легких, и он умер, не удосужившись никому об этом сообщить.

Глава 4

Летним утром, незадолго перед тем, как ей исполнилось десять лет, Сульдрун пришла на урок танцев в гостиную на третьем этаже старой приземистой Башни Филинов. По ее мнению, комната эта была одной из самых красивых в Хайдионе. Навощенный до блеска березовый паркет пола отражал свет, льющийся из трех окон с жемчужно-серыми сатиновыми портьерами. Вдоль стен стояли стулья и диваны с бледно-серой обивкой, оживленной алыми прожилками, а учительница танцев Лолетта никогда не забывала украсить столики свежими цветами. В классе занимались восемь мальчиков и восемь девочек знатного происхождения, от восьми до двенадцати лет от роду. С точки зрения Сульдрун, они представляли собой неоднородную группу: с некоторыми было приятно иметь дело, а другие, туповатые, наводили скуку.

Учительница Лолетта, гибкая темноглазая молодая женщина, высокородная, но не располагавшая ни значительным приданым, ни существенными связями, хорошо знала свое дело и не заводила любимчиков. Принцесса не испытывала к ней никаких сильных чувств – она не заслуживала ни отвращения, ни привязанности.

Сегодня утром Лолетта недомогала и не могла преподавать. Сульдрун вернулась к себе раньше обычного и застала в спальне величественно голую леди Могелину вкупе с оседлавшим ее молодым здоровяком-лакеем по имени Лопус.

Ошеломленная Сульдрун наблюдала за происходящим как завороженная. Наконец Могелина заметила ее и испустила испуганный вопль.

– Отвратительно! – вынесла приговор Сульдрун. – И к тому же в моей постели!

Смущенно отделившись от дородной гувернантки, Лопус проворно натянул штаны и был таков. Леди Могелина принялась одеваться столь же поспешно, в то же время пытаясь отвлечь девочку болтовней:

– Уроки танцев кончились так рано, драгоценная принцесса? Надеюсь, однако, это был полезный урок? Мы тут немножко порезвились, ничего особенного. Лучше всего будет, если никто не узнает…

– Вы запачкали мою постель! – возмущенно прервала ее Сульдрун.

– Ну что вы, драгоценная принцесса…

– Унесите все постельное белье – нет, подождите! Сначала пойдите вымойтесь хорошенько, а потом принесите чистое белье и не забудьте проветрить комнаты!

– Хорошо, принцесса. – Могелина немедленно подчинилась, а окрыленная приобретенной свободой Сульдрун, тихо смеясь, вприпрыжку сбежала вниз по лестнице. Теперь о выговорах и правилах леди Могелины можно было забыть – Сульдрун могла делать что хотела.

Пробежав вверх по сводчатой галерее, Сульдрун убедилась в том, что на плаце Урквиала никто на нее не смотрит, нырнула под сень старой лиственницы и толкнула застонавшую ветхую дверь. Проскользнув в проем, она спустилась по извилистой тропе мимо святилища и шагнула в сад.