Сад принцессы Сульдрун

– Эйлас? Ты откуда-то с юга. Лионесс?

– Тройсинет.

– Что ж, в любом случае это не имеет значения. В Санке происхождением интересуются не больше, чем сортом мяса, из которого делают колбасу. Следуйте за мной – подберу вам форму и разъясню, как следует себя вести. Будучи разумными людьми, вы, конечно же, уже знаете правила. В сущности, они очень просты. – Киприан поднял четыре пальца: – Во-первых, в точности выполняйте приказы. Во-вторых, содержите себя в чистоте. В-третьих, будьте невидимы, как воздух. Никогда не привлекайте внимания ска. Насколько я знаю, ска не только не замечают, но и неспособны заметить скалинга, если тот не делает что-нибудь из ряда вон выходящее или не производит невероятный шум. В-четвертых, что само собой разумеется, не пытайтесь бежать. Такие попытки огорчают всех, кроме псов-ищеек, обожающих рвать беглецов на куски. Они чуют след, оставленный месяц тому назад, и вас скоро найдут.

– И что тогда? – спросил Эйлас.

Киприан рассмеялся тихим печальным смехом:

– Допустим, тебе принадлежит лошадь и эта лошадь то и дело норовит сбежать. Что бы ты с ней сделал?

– Это во многом зависело бы от достоинств лошади.

– Совершенно верно. Если это старая, хромая и норовистая лошадь, ты ее прикончишь. Если лошадь молодая и сильная, ты не станешь ее убивать или калечить, но отправишь к специалисту, умеющему приучать лошадей к послушанию. Если беглая лошадь годится только для того, чтобы крутить мельницу, ее можно и ослепить.

– Я не стал бы делать ничего такого со своей лошадью.

– Так или иначе, в этом заключается принцип. Опытному писарю могут отрубить ногу. В пользу ска можно сказать только то, что они редко, почти никогда не прибегают к пыткам. Чем полезнее ты для ска, тем легче будет твоя судьба после того, как тебя выследят собаки. А теперь пойдем в общежитие. Цирюльник вас обстрижет.

Следуя за Киприаном, Эйлас и Ейн прошли по прохладному коридору пристройки в общежитие скалингов. Прикладывая к их головам горшок, цирюльник обстриг им волосы на уровне середины лба. В бане они помылись мягким мылом, смешанным с мелким песком, стоя под непрерывным потоком воды, после чего побрились.

Киприан принес им серые с желтым ливреи:

– Помните: чем неприметнее скалинг, тем реже его упрекают. Никогда не обращайтесь непосредственно к Имбодену – он высокомернее самого герцога. Леди Храйо – доброжелательная женщина с ровным характером; она настаивает на том, чтобы скалингов хорошо кормили. Поведение лорда Альвикса, старшего сына, временами трудно предугадать, он отличается непостоянством и рассеянностью. Леди Татцель, дочь герцога, привлекательна, но вспыльчива. Тем не менее она не злопамятна и с ней довольно легко ладить. Если вы будете вести себя тихо и не следить за тем, что делают ска, они вас не заметят. В течение некоторого времени вам придется мыть полы – с этого мы все начинаем.

Эйлас видел много прекрасных дворцов и роскошных усадеб, но замок Санк отличался особым суровым величием, производившим сильное впечатление по не вполне понятным для него причинам. В замке не было изящных открытых галерей или прогулочных террас; помещения соединялись короткими, часто искривленными переходами. Высокие потолки терялись в тенях, создавая ощущение таинственного пространства. Окна, узкие и невысокие, чередовались неравномерными промежутками стен, а стекло в них поблескивало светлым туманно-янтарным или синеватым оттенком. Не все помещения выполняли функции, понятные иноземцу, впервые попавшему в замок, – столь же необъяснимыми оставались многие поступки и привычки герцога Лухалькса, его супруги, леди Храйо, и их детей, Альвикса и Татцель. Каждый из них передвигался по мрачному замку так, словно ходил по сцене, предназначенной для одного актера. Все они говорили тихо, нередко на скахаде, языке, древнее истории человечества. Они редко смеялись – судя по всему, их чувство юмора ограничивалось легкой иронией или немногословным преуменьшением. Личность каждого ска напоминала окруженную стенами цитадель: чаще всего они казались погруженными в глубокое раздумье или одержимыми некими внутренними побуждениями, настолько важными, что они не подлежали обсуждению. Время от времени тот или иной из хозяев замка проявлял к чему-нибудь внезапный живой интерес или совершал какой-нибудь экстравагантный поступок, но эти вспышки угасали так же быстро, как разгорались. Эйлас, ни на минуту не забывавший о собственных проблемах, не мог, тем не менее, избавиться от постоянно нараставшего любопытства по поводу ска. Будучи рабом, он оставался незаметным, как привычный предмет мебели. И Эйлас потихоньку наблюдал за повседневной жизнью странных обитателей замка Санк.