Сад нераскрывшихся цветов

Ё Ахилл и Патрокл -- в "Илиаде" Гомера - преданные друзья. Гомер не говорит прямо, что Ахилл и Патрокл были любовниками. Однако их отношения друг к другу больше похожи на влюбленность, чем на спокойную дружбу.

Глава 15

Снег завораживал меня. Особенно красивыми, изящными снежинки казались из окна нашей с Арленом комнаты: подсвеченный фонарем, снегопад становился поистине сказочным, и я уже чувствовал дух приближающегося Рождества. Будучи ребенком, я был рад зиме не меньше, чем сейчас. Выбегал с расстегнутой курткой, стоило лишь наутро завидеть сугробы, лепил зверей из снега, а потом неделю лежал в кровати с простудой и пил травяной чай, который мне варила Нора. Такие воспоминания были светом в моей душе, но и они же заставляли грустить. Только подумать: мне никогда не будет семи, десяти и даже четырнадцати лет. Время не стоит на месте, и, когда в шестнадцать ты оглядываешься в прошлое, кажется, что за тобою по кирпичикам рушится мост, огромный мост. Я знал, что боюсь взрослеть, что-то менять в своей жизни, а в последнее время это приходилось делать слишком часто. Скоро я стану на год старше, и тогда за мной рухнет еще один пласт моего моста. Ни шагу назад. Прошлого не исправить.

-- У тебя остались конфеты?

Я отступил от подоконника и обернулся. Юноша позвал меня так неожиданно, что невольно сердцебиение участилось. Сразу я заметил, что за то время, что я отдавался раздумьям, с пола Дарси перекочевал на свою кровать. Но свет он так и не решился включить. В темноте нам обоим казалось, что мы -- это вовсе не мы, а кто-то другой, более смелый, решительный и свободный.

-- Увы, -- покачал головой я и тут же смутился, что доел все один. -- Но если ты хочешь, я схожу вниз...

-- Не ходи, -- покачал головой Дарси и с видом господина подпер подбородок костяшками пальцев. Я плохо видел в темноте, но черный силуэт разглядеть мог. Опять же я вспомнил шахматы, хотя провести параллель между королем и Дарси не мог. Им скорее был я. Арлен превосходил меня во много раз и по возможностям мог сравниться с шахматной королевой, безжалостной, могущественной и сильной. Тут же парень продолжил: -- Кстати, написал чего-нибудь новенькое?

Я вновь смутился. Тему моего творчества мы с того дня не поднимали, поэтому собеседник не знал о том, что я ничего не пишу. Тогда бы он точно засмеял меня, ведь писатель, который ничего не сочиняет, -- это полнейший бред. Не зная, как выкрутиться, я с осторожностью присел на край кровати своего соседа и опустил руки на колени.

-- Что-то не пишется.

Юноша ухмыльнулся и приклонился к самому моему уху, отчего по телу пробежал озноб:

-- Когда напишешь, то дай прочесть мне.

Его голос был серьезным, без какого-то кокетства и ехидства, твердый и приглушенный. Прямо как его обладатель. Въедливый запах сигарет от одежды Арлена больше не казался мне недостатком, да и вообще я начал замечать, что все минусы Дарси не что иное, как его плюсы. Грубость казалась мне проявлением силы, спесь -- гордостью, холодность -- аристократизмом, пренебрежительное отношение к окружающим -- разборчивостью, а курение -- изюминкой.

-- Кстати, -- решил развить разговор я. -- Ты подружился с Лили?

-- Если тебе хочется так думать, то думай именно так.

-- А если честно? -- не унимался я.

-- А разве я вру тебе? -- удивился Арлен. Мои глаза давно привыкли к полутьме, и я начал различать эмоции на его лице.

-- Если честно, то не знаю. Сегодня на завтраке ты сидел вместе с ней...

-- А ты был на завтраке? -- вновь удивился собеседник, и я замахал руками:

-- Я не ходил, но мне сказали!

-- А я видел тебя, -- невозмутимо возразил Дарси, отчего я покраснел, словно цветок мака.

-- Правда?

Юноша тут же беззлобно, приглушенно рассмеялся, и я вновь почувствовал легкое тепло, исходящее от него. Подобное было непривычно, он не смеялся даже, когда проводил время с Вацлавом, а тут...

-- Вообще-то я не видел тебя. Просто поймал на словах.

-- Да как ты... -- застыженно возмутился я, обратившись гневным взглядом к соседу, но внезапно произошло невообразимое. Сильные и требовательные руки сгребли меня в охапку, дыхание обожгло кожу, и мятный аромат защекотал нос. Секунда -- на губах осели другие губы. В этот раз виновником нашего поцелуя не был алкоголь, и этим действием, я знал, Арлен спрашивал меня о том, что я для себя решил. Отвечу ему -- моя жизнь не станет прежней, остановлю -- и все вернется на свои места. Но кто сказал, что если жизнь изменится, то обязательно в худшую сторону? И я прикрыл глаза, послушно разомкнув подрагивающие от волнения губы. Дарси тут же поспешил углубить поцелуй, языком скользнув по моему небу, зубам, а затем отыскав и мой язык. Я в неловкости попытался отстраниться -- не от отвращения, а скорее от того, что стыдился своей неопытности. Но юноша был проницателен, как никто другой. Тут же он разорвал поцелуй и прижал мое тело к своему с такой силой, что казалось, сейчас разломится добрая половина костей. Я размяк и крепко зажмурил глаза, боясь поверить, что сейчас -- это сейчас.