Сад лжи. Книга 2

Почему-то Розе вспомнился первый мужчина, с которым она спала после Брайана. Один из ее преподавателей в Нью-Йоркском университете. Невысокого роста, коренастый, с густыми черными волосами и похожей на мех бородой. В нем не было ничего от Брайана, кроме очков в черепаховой оправе, какие надевал Брайан при чтении. Этого оказалось достаточно, чтобы она согласилась с ним переспать. Просто очки!.. Он пригласил ее в пиццерию и угостил пивом, ни на минуту не переставая обсуждать творчество Пруста. Потом они отправились к нему домой, где она сама легла на пропахшие какой-то кислятиной простыни и позволила ему овладеть собой. Единственное, что она тогда чувствовала, была грусть.

Затем были и другие мужчины — те, кто ей нравился, с кем она флиртовала, чьими физическими данными восхищалась. Но никого из них она не любила, ни по ком не пролила ни единой слезинки. Мужчины эти не могли бы разбить ее сердце так, как это смог сделать Брайан.

О Господи…

Как это она может сейчас взять и подойти к нему! Заговорить с ним, словно это самое обычное дело. Подумаешь, двое старых добрых друзей случайно встретились в гостях.

Между тем она действительно, помимо своей воли, уже подходит к Брайану, хотя идти сквозь плотный, как вода, воздух ей невероятно трудно. Где-то там, на другом берегу, остался Макс; звуки вокруг кажутся приглушенными, словно она находится под водой. Шум голосов беседующих гостей делается вдруг еле слышным — зато звон льда в чьем-то бокале резанул слух, как будто рядом с ней разбили стекло.

И вот Роза стоит лицом к нему и протягивает руку! Впрочем, это не ее рука: скорее всего она принадлежит той восковой фигуре из музея мадам Тюссо, о которой упоминал Руперт. Лицо Брайана перекашивается от смятения. Мгновение ничем не прикрытой боли. Всего один миг, прежде чем он вновь становится тем же, кем был минуту назад.

«Худой и голодный». Слова эти, вычитанные в дешевом романе, всплывают в мозгу Розы. Это стертое клише тем не менее верно передает впечатление от выражения лица Брайана. Лица, которое она все эти годы берегла в своем сердце. Лица, запечатленного в ее душе, подобно камее. То же самое лицо, пусть чуточку более резко очерченное. Лишь длиннее стали волосы, спадающие на воротник его коричневого бархатного пиджака, да на висках уже заметна ранняя серебристая паутина. И те же, прежние, серебристые глаза с их внутренним сиянием, поражающим каждого, кто в них глядел. Теперь в этих подсвеченных изнутри зеркалах отражалась только она.

— Привет, Брайан, — заставила себя произнести Роза.

— Господи, — откликнулся он, — просто невероятно! Ты… — Стакан, который Брайан держал в руке, выскользнул, и он еле успел подхватить его судорожным движением пальцев, так что на белый ковер упало всего несколько капель желтоватой жидкости. Эта секундная пауза дала ей передышку, необходимую для того, чтобы всплыть на поверхность и немного отдышаться.

— Вот уж кого я меньше всего на свете ожидал здесь встретить!

Роза хрипло рассмеялась деланным смехом, от которого у нее закололо в ушах.

— Знаешь, я тоже. То есть я совсем не ожидала, что увижу тебя тут. Как поживаешь?

— Отлично. Лучше, чем когда бы то ни было. Вот опубликовал книгу. Часть тиража вроде бы разошлась. Мистер Эверест устроил потрясающую презентацию в Англии…

Брайан улыбался. Улыбка показалась Розе искусственной, насквозь фальшивой. Ей захотелось согнать эту отвратительную ухмылку с его лица, как раньше хотелось разодрать в клочья плакаты с его изображением, выставленные на картонных листах в витринах книжных лавок. В мозгу у нее пролетели обрывки фраз — из рецензий на его книгу, которые она помимо своей воли все-таки читала:

…дебют значительного писателя;

…более впечатляющий талант, чем у автора «НАГИХ И МЕРТВЫХ», более сильное произведение, чем «НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН»…

…«ДВОЙНОЙ ОРЕЛ» — это подлинное кодовое название одной из военных операций во Вьетнаме… но вместе с тем это и символ разочарования в ценностях родной страны. Не читайте эту книгу, если вы не готовы к тому, чтобы ваше сердце разбилось от горя, к тому, чтобы ваше представление о современной войне в корне переменилось…

Она прочитала эту книгу — и ей страстно хотелось возненавидеть написанные Брайаном строки, но вместо этого они западали в душу и она рыдала.

Сейчас ей тоже неудержимо захотелось разрыдаться. Горячие слезы, готовые выдать ее с головой, уже стояли в горле. Наверно, решила она, предательские складочки в уголках рта уже свели на нет ее вымученную улыбку.

И тут она услышала, как Брайан произнес:

— Роза, разреши представить тебе мою жену…