Сад изящных слов

На самом деле дождь здесь ни при чём — пусть не идёт, пусть светит солнце, или валит снег, или небо закроют тучи, — Такао мечтал, чтобы они снова встретились.

«Я не хочу, чтобы между нами всё закончилось вот так». Внезапно откуда-то издалека послышался тихий всплеск. Наверное, в пруду плеснулась рыба. Или в воду упала ветка. Но что, если... Нет, точно...

К тому времени, когда Такао пробрался через плотную завесу из листьев клёна и впереди показался навес с глициниями, надежда почему-то переросла в уверенность.

Под густо разросшимися листьями глицинии, в бледно-зелёной тени, виднелась хрупкая женская фигурка.

Женщина медленно обернулась на звук шагов Такао. Вот Она, перед ним, на фоне пруда, в котором отражается насыщенно-зелёная листва. Одетая в идеально сидящий серый костюм, с недоумевающим взглядом потерявшегося ребёнка. Она посмотрела ему в глаза, и сквозь чёрные, прозрачные зрачки, казалось, можно было увидеть её душу. Он вздрогнул, будто ему провели рукой прямо по сердцу, и понял: «Она сама и есть летний дождь». А остановить льющийся дождь никому не под силу. Где-то вдали прогремел гром. И подходящие слова сами оказались на языке.

— Пусть не гремит совсем здесь грома бог... — обращаясь к той, что стоит под навесом с глициниями, произнёс Такао.

Пусть не гремит совсем здесь грома бог,
И пусть не льёт с небес поток дождя, —
Ведь всё равно
Останусь я с тобой,
Коль остановишь ты, любимая моя[77].

Ветер, перемахнув через пруд, зашелестел листьями глициний, взъерошил поверхность воды и растрепал Её волосы. Она опустила глаза, и Её улыбка наполнилась грустью. Такао вдруг почудилось, что когда-то давно он видел точно такую же картину. Некоторое время слышался лишь затихающий шёпот волн, а затем Она посмотрела на Такао и сказала:

— Всё верно... Ответ правильный. Это песня-отклик на ту, что я прочитала тебе при нашей первой встрече.

Она говорила таким тоном, каким дети, играя, изображают учителя. Прозвучало немного смешно, и Такао почувствовал, что лёд между ними постепенно тает.

— Это из «Манъёсю». Я вчера нашёл в учебнике.

Песня-перекличка, послания, которыми обменялась влюблённая пара.

«Если пойдёт дождь, ты останешься со мной?» — спрашивает женщина. И мужчина отвечает: «Дождь или нет, если ты попросишь — останусь». Такао уже слышал эти стихотворения на уроке.

«И дошло до меня только через три месяца», — не удержался он от горькой усмешки, а затем, собрав волю в кулак, обратился к Ней по имени:

— Юкино-сэнсэй...

И посмотрел ей прямо в лицо. По её губам скользнула растерянная улыбка. Она слегка наклонила голову и кончиком пальца отвела от щеки прядь волос.

— В первый же день я увидела герб на твоей форме и поняла, что ты из моей школы, — сказала она, прервалась и сделала медленный вдох, как будто ей не хватало воздуха. — И я подумала, ты догадаешься, что я учительница классической литературы, если я прочитаю стихотворение, которое проходят на уроках. К тому же я была уверена, что в школе меня все знают... Но ты, выходит, не знал обо мне ничего.

Такао легонько кивнул. Она чуть прищурилась, как от яркого света. И сказала с едва различимым смешком:

— Значит, ты всё это время видел мир по-другому.

Где-то совсем рядом неожиданно послышались звонкие трели сорокопута. Такао с удивлением огляделся и обнаружил двух птиц, слётанной парой носившихся над прудом. И он, и она некоторое время наблюдали за ними, пока те не скрылись в тени деревьев, а затем Юкино встревоженным голосом спросила:

— А что у тебя с лицом?

Что бы ответить? Ему захотелось её попугать.

— Выпил пива — от вас научился — меня развезло, и я свалился с платформы на линии Яманотэ.

— Не может быть! — она прикрыла рот ладонью и широко распахнула глаза.

Какая она красивая!

Такао добродушно ухмыльнулся:

— И не было. Всего-то подрался.

В этот самый миг в небе полыхнула ярко-белая вспышка и раздался оглушительный грохот.

Воздух мелко завибрировал, как диффузор громкоговорителя.

Где-то поблизости ударила молния. Такао и Юкино непроизвольно переглянулись, а затем одновременно посмотрели вверх. Они и не заметили, что в небе вскипели серые, как глина, грозовые облака, внутри которых, словно кровеносные сосуды, мерцали росчерки света. В вышине над тучами медленно перекатывался басовитый барабанный бой. Внезапный порыв холодного ветра поднял волны на поверхности пруда, и на воду с громкими шлепками посыпались крупные дождевые капли.

«Ох ты, дождь!»

Когда он так подумал, уже лило как из ведра и всё вокруг заволокло белой дымкой.

Навес с листьями глициний никак не годился на роль крыши, и Такао инстинктивно схватил Юкино за руку и бросился бежать. Казалось, они бегут сквозь мутную воду. Он ничего не видел перед собой и даже не слышал собственных шагов за гулом ливня. Когда они заскочили в беседку, и волосы, и одежда уже промокли насквозь.

— Мы как будто реку переплыли! — весело сказала Юкино, всё ещё тяжело дыша.