Сад фонтанов

— Видал! Что будем делать дальше? — спросил я. — Ещё две-три минуты и мои руки навсегда останутся на этом дереве. Я же не штангист, такие перегрузки переносить, мои сухожилия не выдержат!

— Мои тоже, — согласился мой товарищ.

— Так что будем делать? — снова спросил я, прекрасно понимая, что он знает то же, что и я.

И тут всё стихло. Мы даже не поверили и ещё несколько минут продолжали держаться за спасительные ветви. Я опомнился первым и, схватив вёсла, изо всех сил погнал лодку в бухту, к спасательной станции.

Спустя час, когда мы поднялись в город, его было не узнать. Обломанные ветки, громадные деревья, бетонные столбы электропередач — всё переплелось в единый ком мусора и хаоса. Опасаясь наступить на оборванные провода, мы добрых два часа добирались до общежития. Подойдя к крыльцу, я посмотрел на второе окно справа во втором этаже, и щемящая боль тонкой иголочкой впилась в сердце. Мне даже показалось, что за занавесью у окна кто-то стоит, но это, скорее всего, только привиделось, ведь был второй час ночи.

— Слышь, Мишка, ты как хочешь, а я зайду в общагу на минутку. Мне надо кой-кому пару слов сказать, — произнёс я и решительно взялся за ручку закрытой на все запоры двери.

— Глупо, — возразил мне Миша, но остался на месте. — Я тебя здесь подожду.

— Спасибо, Михась, — с чувством поблагодарил я и потянул дверь на себя.

Она, конечно же, не поддалась, даже не колыхнулась.

— Послушай, — снова заговорил Миша, — прошлого назад не вернёшь. Ты там лишний. Зачем тебе дополнительная царапина в душе?

— Ты прав, но я всё-таки должен сказать… — возразил я и рванул ручку на себя.

От столь грубого обращения последняя со звоном отделилась от места своего прежнего пребывания.

— Тьфу ты чёрт! — выругался я и зашвырнул обломок в соседний двор.

— Вы чо там двери ломаете?! — заорала изнутри, барабаня по стеклу окна, вахтёрша. — Я сейчас милицию вызову!

— Давай, давай! — усмехнулся Мишка.

— Ладно, — согласился я. — Ты прав. Пошли. — И мы ушли.

Перебравшись через металлическую сеть, заменявшую забор, я ещё раз оглянулся на общагу.

— Да хватит тебе зенки-то пялить, — наконец не выдержал мой товарищ.

— О-кей! Больше не буду, — ответил я.

Весь остальной путь до самого дома мы не проронили ни слова. На кухне горел свет.

— Муха, небось, полуночничает, — скорее утвердил, чем спросил Мишка.

— А кому ж ещё, — согласился я.

Мы вошли в дом. Действительно, за столом сидел Арнольд и гонял чаи. На плите пыхтел чайник.

— Хэллоу! Мужики! — приветствовал он нас.

— Привет, привет! Полуночник, — ответствовал Михась.

— Чаёк пить будете? — с надеждой в голосе спросил Муха.

— А почему бы и нет, — согласился я.

— А я не буду, — отказался Кутузов. — Спокойной ночи, — пожелал он и отправился на боковую.

Арнольд достал чашку и, предварительно сполоснув и вытерев насухо, стал готовить мне чай.

— Я сейчас приду, — сказал я, направляясь в ванную. — Ты пока что сообрази, да покрепче.

— Угу, — промычал Муха. — Тебе как для ночника или ты спать пойдёшь?

— Разумеется, пойду спать, — отозвался я уже из ванной.

— А мне что-то не спится, — пожаловался он.

— Я сейчас тебе порасскажу кое-что, так вообще спать не станешь, — перекрывая шум газовой колонки, прокричал я.

Когда я вернулся, дымящаяся чашка чая уже ожидала меня.

— Ну, давай, колись, — потребовал Муха.

— На что? — не сразу понял я.

— А ты что там обещал?

— А-а… — и я стал рассказывать, смакуя чай, о событиях, происшедших на реке.

Муха очень внимательно слушал, ни разу не перебив. И только когда я закончил, стал задавать вопросы. Как-то незаметно разговор перешёл на другую тему. Вообще с Арнольдом лучше не садиться пить чай, особенно, когда он полуночничает. Он так заболтает, что сам не заметишь, как составишь ему компанию. Бывало, всю ночь пролялякаешь с ним. Глядь! А на улице уже утро. Пора по делам бежать, а Муха укладывается спать. Ему дела нет до того, что ты проболтал с ним всю ночь напролёт. Ему-то никуда идти не надо, потому он и полуночничал. Я неоднократно ловился на подобные штучки, и каждый раз клялся, что в последний раз. Но всё равно история повторялась. Умел он слушать и рассказывать умел. Так и сегодня. Я заболтался до самого рассвета. Но укладываться уже не было времени. Собралось много работы, и всё надо было сделать именно сегодня, так как мне предстояло ещё лететь после обеда. Муху это, естественно, не интересовало. Он принялся напоследок повествовать свой сон. Конечно же, с толкованием. Я, в свою очередь, также рассказал ему свой о пожаре и о горящей Москве. Он внимательно выслушал меня и сделал совершенно нелепое заключение.

— Это ты был боярином когда-то в своей прошлой жизни.

— Ты чо! Муха?! — удивился я. — Ты действительно в это веришь?

— А ты нет? — задал он встречный вопрос.

Я растерялся, так как не знал чего ответить.

— Как тебе сказать… Думаю, что это очередное оболванивание народа, только и всего.

— Ты дурак или притворяешься? — спросил он, глядя на меня через парок чая прищуренным глазом.