Сабриэль

Полностью сосредоточившись на том, чтобы не потерять равновесия и двигаться в нужном направлении, Сабриэль едва не упустила момент, когда шум внезапно стих – верный признак того, что через Первые Врата кто-то прошел. Но последние несколько дней приучили ее к бдительности, и к ее теоретическим познаниям о том, чего следует опасаться, прибавилась инстинктивная осторожность.

Сабриэль уловила чужое присутствие и, прислушавшись, распознала тихое «плюх-плюх»: что-то кралось, пробиралось вброд против течения, стараясь двигаться как можно незаметнее. Что-то приближалось к ней. Какая-то мертвая тварь надеялась застать ее врасплох.

По-видимому, тревога или зов донеслись за пределы Первых Врат, и в ответ явился преследователь. Мысленно проклиная себя за глупость, Сабриэль внимательно оглядела свою ношу. Ну конечно! – тонкая черная привязь, невесомая, точно хлопчатобумажная нить, уходила от предплечья в воду, а оттуда – в темные глубины Смерти. Нет, не управляющая нить – такая просто даст знать находящемуся вдалеке адепту, что дух сдвинули с места. По счастью, звон Ранны замедлил передачу послания, но до порога Жизни еще так далеко…

Сабриэль чуть ускорила шаг, но не сильно, притворяясь, что не заметила охотника. Кто бы это ни был, похоже, приближаться к ней он побаивался.

Она зашагала еще чуть быстрее; адреналин и тревога подпитывали ее силы. Если тварь на нее бросится, Сабриэль, чего доброго, выронит свою ношу и река унесет этот дух туда, где он сгинет навеки. Какая бы уж магия ни сохраняла его живым здесь, на границе, она перестанет действовать, как только дух минует Первые Врата. Если так случится, думала Сабриэль, получится, что она убила того, кого сбиралась спасти.

Четыре шага осталось до Жизни… а вот уже три. Преследователь нагонял – Сабриэль его видела: тварь все еще пряталась в воде, все еще кралась – но теперь куда проворнее. Явно обитатель Третьих Врат, а то и более отдаленных: Сабриэль не смогла распознать, кем это существо было при жизни. Сейчас оно выглядело как нечто среднее между свиньей и кольчатым червем; продвигалось оно то суетливыми перебежками, то ползком, по-змеиному.

Два шага. Сабриэль снова перехватила находку так, чтобы удерживать его левой рукой под грудью, прижав к себе, и высвободить правую руку, но она по-прежнему не могла ни выхватить меч, ни воспользоваться колокольцами.

Свиноподобная тварь захрюкала, зашипела, перешла в ныряющий стремительный галоп; ее длинные, покрытые желтым налетом клыки вспарывали воду, длинное тело волнообразно извивалось сзади.

Сабриэль шагнула назад, повернулась и вместе со своей бесценной ношей ринулась в Жизнь, призвав на помощь всю волю, чтобы пробиться сквозь заслоны обратно в шахту. На мгновение ей показалось было, что их отбросит назад, но тут они прошли сквозь преграду – словно иголка сквозь резиновую ленту.

Догнал их пронзительный визг – и ничего больше. Сабриэль осознала, что лежит на земле ничком, руки ее пусты и с промерзшего насквозь тела, тихо похрустывая, осыпаются кристаллики льда. Повернув голову, она поймала взгляд Моггета. Кот посмотрел-посмотрел на нее, закрыл глаза и снова заснул.

Сабриэль перекатилась на спину и поднялась на ноги – медленно, очень медленно. Все синяки и ушибы снова невыносимо заныли. И зачем только она очертя голову вдруг кинулась кого-то спасать и совершать безрассудные подвиги великой доблести? Но все получилось. Дух юноши снова здесь, в Жизни, где ему и место.

По крайней мере, так Сабриэль казалось, пока она не подняла взгляд на носовую фигуру. Внешне статуя ничуть не изменилась, хотя теперь девушка чувствовала в ней живой дух. Сабриэль озадаченно коснулась недвижного лица – пальцы ощутили древесные волокна.

– Поцелуй, – сонно мяукнул Моггет. – Вообще-то, достаточно просто подуть. Но рано или поздно тебе ж все равно придется с кем-то целоваться.

Сабриэль оглянулась на кота, гадая, не остаточные ли это симптомы помешательства, вызванного кошачьей мелиссой. Но Моггет вроде бы вполне пришел в себя и говорил вполне серьезно.

– Подуть? – переспросила девушка.

Ей ни капельки не нравилась мысль целовать всяких деревянных парней. Этот с виду очень милый, но кто его знает… Целоваться – это слишком для такого краткого знакомства. Чего доброго, он запомнит и навоображает себе невесть чего.

– Вот так? – Сабриэль набрала в грудь побольше воздуха, наклонилась вперед, выдохнула в нескольких дюймах от носа и рта деревянной статуи и шагнула назад посмотреть, что произойдет.

Не произошло ровным счетом ничего.

– Это все кошачья мелисса! – воскликнула Сабриэль, оглянувшись на Моггета. – Зачем ты только…

Она умолкла на полуслове. Послышался тихий шуршащий звук: и исходил он не от нее и не от Моггета. Фигура задышала, воздух со свистом устремился между резных деревянных губ, точно заработали старые, давно бездействовавшие меха.