Sabbatum. Химеры

– Не очень хорошо…

Я никогда не видела Еву такой. Мне становится страшно, и я практически выпаливаю:

– Что-то с Рэем случилось?

– С Рэем? – она поднимает глаза, удивленная моей реакцией. – Нет, с ним все хорошо.

Камень упал с души. Слава Богу! Так и хочется кинуться расспросить про него, но еле сдерживаюсь.

Ева после небольшой паузы продолжает, и с каждым ее словом мне становится все хуже и хуже.

– Я из-за Стефана тут. Химеры подали в Сенат на пропажу Заклинателя Змей, того самого, который выкрал тебя с обряда экзорцизма. Они с Рэйнольдом не успели полностью очистить квартиру, и Архивариусы нашли следы магии Стефана. Его забрали в Карцер до суда. Ему угрожает костер…

– Но он же не виноват… Стефан спас меня!

– Это знаешь ты и Химеры. Но не Сенат. Тебя как главного свидетеля скрывают, чтобы ты не дала показания и не спасла Стефана.

В голосе Евы слышатся слезы и боль. Она храбрится, держится, чтобы не расплакаться, но близка к этому.

– Зачем Химерам убивать Стефана?

– Мелкая месть. – Ева горько ухмыляется, мол, неужели сама не догадалась? – Химеры не могут успокоиться, что Саббатовцы вышли сухими по твоему делу, что никто из нас не сгорел. Им хочется крови.

И я верю. Эта сторона Инициированных не любит мирных решений.

– Ты поэтому тут? Хочешь, чтобы я дала показания в суде?

– Да. Я знаю, что это вызовет проблемы у тебя, а также у меня, но я не хочу потерять Стефана. Не могу без него…

Все. Я вижу слезы Евы и мольбу в глазах.

– Прошу тебя, Мелани, спаси его! Ты любишь Рэя?

– Да… – я шепчу, сраженная лихорадочным блеском глаз Евы. Она говорит быстро, прерывисто, часто всхлипывая, схватив меня за руку, а я отмечаю, какие горячие пальцы у нее по сравнению с моими. Будто держала их над костром!

– Тогда ты должна понять меня! Я не могу потерять Стефана! Если его не станет, не будет и меня. Говорю тебе это не как пророк, а как любящая женщина!

– Да, конечно, Ева! О чем ты? Конечно, дам показания! – я обнимаю плачущую подругу, чувствуя, как она вздрагивает, как цепляется за меня. – Все будет хорошо… Поверь. Мы не допустим смерти Стефана! Не плачь, пожалуйста.

Я глажу по светлым мягким волосам. И вот Ева уже прекращает плакать, замерев в моих объятиях на пару секунд. После чего отстраняется, держа руки на моих плечах, которые согревают и отвлекают от пронизывающего ветра.

– Что я должна сделать? Как заявить свои показания в Сенат?

– Ты должна поговорить с Виктором об этом. Можешь сказать, что я обратилась к тебе напрямую. Не упоминай Кевина. Хорошо?

– Хорошо. А почему с Виктором?

Услышав, что должна говорить насчет показаний с Савовым, надежда на спасение Стефана начала таять: Виктор не разрешит.

– Потому что ты его пара по бумагам Сената. Он твой поручитель, опекун, назови, как хочешь, на протяжении трех месяцев или пока у тебя не проявится Знак.

Твою мать! И снова-здорово! Опять я утыкаюсь носом в стену, на которой написано «ЗНАК».

– Когда суд?

– Послезавтра.

– Послезавтра?! – я вскрикиваю так, что обращаю на себя внимание других сидящих на лавочках пациентов.

– Трудно будет?

– Виктор не согласится.

– Как-то, но согласится! Ты есть в грядущем. И спасешь Стефана! Иначе, я бы к тебе не пришла.

Я недоуменно замолкаю, обдумывая варианты, как уломать Виктора. Не знаю… Руку даю на отсечение, он не отпустит меня в суд!

– Я попробую…

Ева благодарно кивает. А затем произносит то, что окрыляет меня:

– Рэй скучает по тебе. Очень. Пытается делать вид, что все нормально. Но снова отгородился стеной. Весь сам в себе.

Теперь моя очередь лить слезы: Ева незаметно тронула кровоточащую рану.

– Я сделала ошибку, выбрав Савова. Подумала, что год отношений – это гарантия, это то, что я хочу… Правда, меня бы не поняла Варя… Боже! Все так сложно! – я тру глаза, пытаясь взять под контроль свои чувства. И у меня получается. – А я ему звонила вчера утром. Поздравляла…

– Знаю.

Ева сочувственно кивает. Понятно. Значит, она знает, что он просил не звонить. Это больно.

– А вообще, как в Саббате идут дела?

– Строим планы по спасению Стефана… Ах, да! У нас две новенькие.

– Новенькие?

– Угу. Кристен и Сара. Сара своим даром похожа на Ноя, ему отдали ее на обучение. А Кристен обучается у Рэя.

– Новая ученица для Оденкирка? – я горько улыбаюсь. Хелмак быстро нашла мне замену.

– Да. Реджина пытается отвлечь его.

– И как? Получается у Кристен?

– Судя по тому, как они огрызаются друг на друга, не очень.

– Огрызаются?

Ева кивает, смотря куда-то вдаль.

– Рэй ее на дух не переносит. Деннард дерзит постоянно, чем бесит его. А он не любит таких девушек, – ее слова как бальзам на душу. Значит, заменить меня им не удается, – он будет на суде Стефана. Будет давать показания, – тихо произносит Ева, давая надежду увидеть Рэйнольда вживую. От этой мысли сладко засосало под ложечкой. Знать, что он где-то, реальный, а не часть моих снов и не голос в трубке – это невыносимо, так и хочется кинуться на поиски, сбежав ото всех.

– Я попробую уговорить Виктора.

Ева кивает.

– Я пойду. Мне нельзя долго быть с тобой. Вдруг кто-то из твоих увидит меня. Хватит того, что и так нарушила решение Сената.