Sabbatum. Химеры

Но примерно через час врачи будто вспомнили обо мне и начали таскать на разные проверки и процедуры. А потом и вовсе перевели в одиночную палату с достижениями цивилизации в виде телевизора, холодильника и электрочайника. Я мельком увидела Варвару. Забегала Марго, которая по-матерински погладила по голове и пожелала скорейшего выздоровления. Услышала, что Виктор сюда определил меня на пару дней, чтобы «отдохнула».

На руке ныла рана от ножа, которую мне зашили еще в скорой. На груди расцветали лиловые синяки от разрядов Виктора во время реанимации. И я снова подключена к капельнице. Вся эта суета и кудахтанье вокруг меня сильно утомила, я провалилась в сон.

И снова слышу успокаивающий плеск воды о борта плавучего дома, шелест листвы, свежие порывы ветра и запахи дерева и воды. Во сне я снова вернулась туда, куда хочу больше всего на свете: в китайский плавучий домик, который укрывал меня и успокаивал. Там мне было хорошо. Там были только счастливые воспоминания.

И чья-то осторожная рука касается моих волос, затем кто-то нежно проводит по шее костяшкой пальца, и вот я ловлю заботливую мужскую кисть и льну щекой к ладони.

Мне не надо оборачиваться. Я знаю, кто это, – тот, который снится постоянно, тот, кто не покидает моих мыслей, тот, кого люблю.

– Мелани…

Его шепот такой родной. Такой реальный. Я оборачиваюсь и вижу его в лучах солнца. Улыбается. Смотрит с высоты роста и улыбается мне. Рэйнольд Оденкирк принимает меня в объятия, зарываясь носом в мои волосы, а я прячу свое лицо у него на груди.

– Прости меня. Пожалуйста, прости меня… – шепчу то, чем болит сердце.

Я готова расплакаться. Рэйнольд отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. В его темно-серых с синевой светится любовь и нежность. Я вижу, как открываются его губы, чтобы что-то произнести в ответ…

Но вместо нежного любимого баритона Рэя, слышу ядовитый шепот Виктора:

– Сгинь!

И вот уже Савов обнимает меня и смотрит с хитрым прищуром. Улыбается и крепко держит. Не отпускает.

– Виктор? Ты что здесь делаешь?

– Считай, что перезапуск системы.

– Что?

В этот момент откуда-то сверху, с небес, доносится голос Варьки:

– Хм! Тоже мне нашел компьютер.

И я просыпаюсь. Первое, что вижу, – потолок, состоящий из панелей, и желтые крашеные стены.

– Здравствуй, Аня, – как продолжение сна слышится рядом голос Савова. Оборачиваюсь и вижу его, сидящим на моей койке. За ним маячат Варя и Кевин.

– Привет, – приподнимаюсь и сажусь.

– А я тебе конфет принес и цветы.

На мои колени ложатся букет из бордовых роз и коробка с трюфелями. Конфеты тут же напоминают о Рэе и Париже. Будто снова слышу: «Одна конфета – один поцелуй». В горле сразу пересыхает от воспоминаний.

– Спасибо. Но что-то не хочется.

Я чуть отодвигаю злосчастный трюфель.

– А я тебе плеер принесла и ряженку с батоном, – Варя как всегда в своем репертуаре: издевается над романтическим порывом Савова. В холодильник кладется не только ряженка, но и колбаса, сыр, фрукты и много всего другого. Боже! Судя по провизии, они меня тут надолго запирают.

– Как прошла встреча? – Я должна быть милой с Виктором. Ведь он старается: букет купил, конфеты.

– Меня отправляют снова учительствовать.

– И когда?

– Наверное, как прибуду в Америку. Не думаю, что мы не будем видеться. Я же должен следить за невестой в своем клане. А то там парней куча. Еще уведут.

Как неожиданно! Я сразу вспоминаю, как часто бывал Савов на Начале. Хоть Виктор и говорит, что ему нравится быть педагогом, все равно ощущается некая нервозность и усталость от пребывания там. Я никогда не понимала его Темного, Джеймса Моргана, который маниакально оправлял его на Начало. Виктор говорит, что это дает ему хорошую прибыль: «Лучше преподавать и уставать, чем заниматься незаконными Химерскими делами».

– Что тебе снилось? – вопрос Савова застает меня врасплох. Моментально вспоминаю такие желанные объятия Рэйнольда.

– Да так… Разное.

– Я там был?

Молчу, опустив глаза. Был. Еще как был! В самом конце испортил идеальный сон. Эх!

Горечь от того, что я так и не узнала, что хотел мне сказать Рэй, заедаю трюфелем. Савов встает и теперь общается с сестрой и Кевином. А я скорбно молчу: дано ли мне увидеть еще раз такой сон? Не то что мне Рэйнольд не снится, нет, снится! Каждую ночь, но так реально у меня давно не было…

– Марго злится на тебя. За то, что воздействовал на Аню, – слышу, как Савов обращается к Кевину, и я тут же выхожу из забытья и сладких грез о Рэе.

– Нет! Виктор, скажи ей, чтобы не думала даже наказывать Кевина! Это я виновата! Я ей сама скажу!

У меня начинается паника. Ведь Марго может что угодно сделать с Кевином. Она сурова на наказания, а тут еще Инквизитор – для нее это, как красная тряпка для быка!

– Успокойся. Наказывать Кевина никто не будет. Он же не Химера.

Савов поворачивается и на его губах читается снисходительная улыбка. Журит, как ребенка. Будто сам не знает, какие Темные быстрые на расправу и месть.

– Заберите меня отсюда, а? Что вы меня сюда поместили? Я как в Карцере! Нет. Хуже!