S.W.A.L.K.E.R. Звезды над Зоной

Упреки и высокомерие кота порядком надоели премьеру. Он уткнул кулаки в бока, презрительно посмотрел на животное и воскликнул:

– Да что ты вообще в этом понимаешь, QWERTY?!

Денис Шабалов Еще немного о пупке

Спалось Пупку отвратительно.

Еще с вечера понял, что ночка предстоит та еще. Сутки назад зарядились они с Ёником по полной программе и такого торчка выловили, что зуб на зуб не попадал. Трясло, как черта перед иконой. Думал, к утру отойдет – так нет… Видно, ядреные грибки корешу попались на той полянке. Спелые, налитые… Ну а он что?.. Он для друга и рад стараться. Заварил бодягу, слил, настоял… Вкатили по два куба – и понеслась веселуха… Полночи колобродили, дым коромыслом – а к утру как попёр отходняк, так прямо весь вчерашний день и колбасило. Прилечь бы, полежать – так нет. Только уляжется Пупок, умостит свое тело бренное, худое и чахлое в томной позе – начинается карусель. Как в том мультфильме, что еще до Удара по телику показывали… Застал Пупок те времена. Хотя и мелкий был, мало что понимал – а все ж кой-чего в памяти сохранилось… А карусель эта, будь она неладна, прямо в мозг въелась.

Вечером стало совсем невмоготу, аж душа вон. Вкатить бы еще, полечиться – но нельзя. Наскреб Пупок по дальним углам твердости и воли, что еще осталась, – и запретил себе даже и думать. Утром баб до озера везти, путь не близкий, двадцать верст – а куда он такой за руль, если руки от паркинсона ходуном ходят. Тут и дороги-то – до первой березы. А откосишь, не повезешь, скажешь Вавилычу на утреннем построении – все, кранты. Тот волк стреляный, сразу поймет, откуда уши торчат. Или довольствия на месяц лишит, или совсем урежет. И как тогда существовать?

Вот и маялся Пупок всю ночь, выживал, можно сказать. Под одеялом колотило, в короткие периоды полузабытья являлись ему какие-то мерзкие серые черти – красноглазые, с длинными волосатыми ушами, что у твоего осла, с хвостами, копытами и свиными пятаками. Плясали они вокруг огромных чугунных котлов, в которых булькало, кипело, исходя паром, варево, приправленное грешничками всех мастей и размеров – и насильниками, и убивцами кровавыми, и предателями, да и просто бездельниками, жизнь свою ни за грош растратившими… Манили черти Пупка, скалились, да на котлы кивали – полезай, мол, дружок, все равно наш будешь, никуда не денешься! Бр-р-р… Не сон – бред самый натуральный.

А тут еще живот, как обычно… Была у него по жизни такая незадача – как зарядится, так на отходняке брюхом и мается. Раза четыре до ветру бегал, давил, глаза от натуги пучил – впустую. Бродило там что-то внутри, урчало приступами, как в весеннюю грозу, норовило наружу вырваться – однако в последний момент отступало, ворча и вновь надувая брюхо. Так полночи впустую и пробегал.

На утреннем построении все ж полегчало. То ли ветерком мозги протянуло, то ли организму надоело страдать – но держался Пупок в строю гоголем, резво на «равняйсь-смирно» головой вертел, впалую грудь колесом старался выпятить, глаза пучил, на перекличке «я» бойко кричал… Но – Вавилыча не проведешь. Подошел, принюхался, шевеля ноздрями с дыбом торчащей из них жесткой порослью, прищурил подозрительно правый глаз…

– Не нравишься ты мне, – доверительно сообщил он Пупку, брезгливо оглядывая его с макушки до ног. – Бледный, как упырь, аж с прозеленью… Опять ночью ужрались?

Пупок внутренне ухмыльнулся. Тоже новость… А когда он, Пупок, Вавилычу нравился?..

– Да не, шеф, ты чё… – глядя в колючие глаза, солидно произнес он и, подумав с полсекунды, размашисто перекрестился с отчетливым католическим уклоном. – Вот те крест! Сухой уж который день!.. На путь исправления, можно сказать, встал! Перековался!

– Нда?.. – недоверчиво пробормотал зампотыл, сверля его взглядом. – Ну смотри… Ежели чего – ты меня знаешь…

Пупок знал. «Грибников» Вавилыч на дух не переносил. Сам – бывший борец, КМС, награды имеет, медали-дипломы, какие-то там места занимал… И с наркотами боролся всеми доступными ему способами. А уж изобретательности у него хватало, мозгой шевелить мог, даром, что спортсмен бывший…

– Ладно, – подвело твердую черту суровое начальство. – Выпущу, хрен с тобой. Автобус готов, только ручник что-то барахлит, раз на раз схватывает… Заводи, жди баб, скоро подойдут. Николавна за старшую, как всегда. Отвезешь – привезешь… И – смотри у меня! – еще раз пригрозил он пальцем.

Пупок вытянулся в струну:

– Сделаем, ваше премноговысокоблагородие!..

Ваилыч вздохнул неодобрительно на этот Пупков выкидон – и отошел.