S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется!

– Согласна. Он и в школе таким был. Не поймешь, чего и как… Слушай! – она чуть на месте не подпрыгнула. – Идея! Ты ему приготовь что-нибудь. У него мать знаешь как готовила? Пальчики оближешь! Весь класс к Ковалеву в гости напрашивался. Особенно ей удавалось чили кон карне – мясо острое. И жжется, и остановиться не можешь, так вкусно!

«А это и правда идея, – думаю. – Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Не зря же говорили».

– Хм… А готовить-то как его?

– Не знаешь? Ладно, расскажу. Там надо четыре вида перца…

Вернувшись на базу, я тут же отправилась к повару.

– Котел, у тебя есть черный, белый, красный перец и чили?

– Сэнди, ты головой нигде не стукнулась? Может, тебе еще шафрана с кардамоном надо?

– Не помешает. А есть?

– Нет! – рявкнул он. – И не будет. Тут ребята с трудом тушенку находят, а ей белый перец подавай.

– Ладно, не сердись. Может, знаешь, где достать?

– В Мегаполисе, – хмыкнул он и отвернулся.

«Хорошо, значит, пойду в Мегаполис».

– Ночью? Туда?! Ты с ума сошла! – Охотник приложил руку к моему лбу. – О, у тебя горячка. Я так и думал.

– Угу. Любовная. Поможешь? Мне нужна оттуда всего одна штука; все, что получится вынести, – твое. Я не спрашиваю куда и сколько что пойдет, ты не спрашиваешь меня. Как тебе такой расклад?

– Хм, – он почесал подбородок. Мне. – Интересно. Что-то семейное?

– Можно и так сказать. Ты в деле?

– Не могу отказать таким глазам. Поехали.

– Сейчас?

– Сейчас. Снаряга есть? Ничего, у меня есть. Давай, шевелись.

Ночью в Мегаполисе почти не страшно. До бадабума бывала в центре Детройта и в Сити – там страшнее. Люди вообще страшнее и изобретательнее. Всякая живность, которая завелась на светящихся землях, неприятна, но это у нее природа такая.

– Сначала – по складам.

Я, понятно, согласилась. Батарейки, электротехника, кабели, машинное масло и прочие остатки цивилизации нам нужнее, чем специи. Но если Охотник забудет – мало ему не покажется.

Рюкзаки наполнились быстро, проводник дело знал.

– Уф. Теперь по твоему делу? Куда?

– Туда, – я указала на шестнадцатиэтажку, торчавшую над котлованом.

– О’кей. Двинули. Только осторожно, там не самый хороший квартал.

И конечно же он оказался прав. Стоило нам перелезть через ржавый забор детской площадки и ступить на потрескавшийся асфальт, как из-за угла высунулся обсервер. Ярко-голубой шарик в его центре пульсировал, оранжевые лапы шевелились, обс был голоден и жаждал впечатлений.

– В подъезд! Быстро!

Успели. Порождение Мегаполиса прокатилось мимо с утробным рыканьем. Через разбитое окно было видно, как он зарылся в детскую площадку и плющит спортгородок.

– Давай. Одна нога здесь, другая… Извини. Я на стреме, связь по рации. Прием.

– Ай-ай, сэр.

Я помчалась по лестнице. Можно было и в банальный супермаркет зайти, там, наверное, могли остаться специи. Но в продуктовый бы не пошел Охотник. А так мало ли, за какими семейными тайнами меня потянуло. Или за какой наркотой. Такое случалось.

На десятом этаже нашлась выбитая дверь в квартиру. Сунулась туда. Скорее всего, отсюда много чего вынесли. Так и есть: бедлам, распахнутые шкафы, горы мусора. Кто-то даже паркет ломал. Что под ним искать можно?

Кухня почти не пострадала. Горка осколков на полу, лохмотья обоев. Окно выходит на светящиеся земли. Где-то там, за ними, – Эпицентр. Горизонт переливается нежно-малиновым, растекается изумрудом и сверкает перламутром. А на стене напротив окна – черный контур человеческого тела. Бедняга сгорел, превратился в проекцию из театра теней.

Ему уже не поможешь, а мне перцы нужны. Интересно, здесь жила хорошая хозяйка? А вдруг попала в холостяцкое обиталище?

Нет, повезло, уже во втором шкафу обнаружилось несколько пакетиков, и даже банка с полузасохшими острыми перчиками. Надо во что-то положить… вот хорошая жестяная коробка из-под печенек. Вот и славненько, переходи на нашу сторону, Шурик. О, и фольга нашлась – ее туда же. Морская соль… так, секундочку…

Тень изменилась. Я поморгала, решила, что глаза обманывают. Нет, действительно, рука на стене очень медленно и плавно тянулась к столу.

– Охотник, прием. Тут какая-то ерундень. Тень на стене. И двигается. Это что?

– Рыжая… блин, ерш твою… – говорит. – Потихонечку выметайся. Не беги, иначе все, зверь пушной. Плавненько задний ход и наружу, слышишь?

Ну я задом, задом, пакетики в коробку, коробку под мышку, встала, и как раз в зеркало уткнулась. А там две рожи. Моя – офигевшая, и черепушка окровавленная рядом скалится. И лапой так ко мне.

Я не выдержала и чухнула. Орала, наверное, – в Эпицентре услышали. Качусь по лестнице, оглянуться боюсь, но чую – догоняет. Охотник – тот быстро сориентировался, дверь придержал, мы вывалились во дворик – и тут обсервер! И в него хрень эта из подъезда ка-а-ак влетит! Я уж не стала присматриваться, кто кого, драпанули оттуда, – ох как мы драпанули! Хорошо, хоть коробку не потеряла.