S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник)

Обычно они работали поодиночке и объединялись только для каких-то крупных дел. Последний раз все трое собирались вместе в Париже около двухсот лет назад. Тогда они повеселились на славу! Фрида до сих пор с удовольствием и ностальгией вспоминала те денечки. Сейчас они собрались вместе, чтобы покинуть Америку, – они сделали здесь все, что могли, и оставаться дальше было не только бессмысленно, но и опасно. Фрида первой поняла, что пора уходить, и написала Аквалитасу. Вот уже неделю Фрида и Аквалитас жили в крохотной квартирке в одном из небоскребов Манхэттена. Они продолжали помогать людям, как всегда даря последние россыпи искр перед наступающим мраком. Во-вторых, они ожидали Каина, который задержался на юге. Но два дня назад наконец приехал и он. Завтра самолет должен был унести троих во Францию.

Свой последний день в Америке они посвятили смазке, чистке и подготовке оружия к консервации. Сначала Каин и Фрида помогли Аквалитасу – Фрида прочистила механизм впрыска, а Каин как следует наточил лезвия. Разумеется, каждый из них по мере возможности ухаживал за своим оружием и сам, но это было все равно что собственноручная завивка на бигуди, на которых приходится спать ночью, по сравнению с химической завивкой в парикмахерской. Долго, неудобно, и гораздо менее качественно.

Теперь Аквалитас расположился на кресле и читал книгу, которую нашел в нем. Каин же чистил пилу Фриды. Щеткой из волоса единорога, плотной и мягкой, он ловко вычищал застрявшие между зубьями пилы Фриды обломки костей, иллюзий, сгустков крови, надежд и раскрошенных стереотипов. Фрида лежала, откинув голову на высокую ручку дивана и полузакрыв глаза.

– Ну и зубья ты отрастила, сестренка, – заметил Каин шутливо.

Фрида промолчала. Каин продолжил свое занятие.

«Она любит тебя, ну, знаешь, она любит», прочел Аквалитас. – «Она – любое: количество человек во всем пространстве и времени, разных цветов, размеров, возрастов, формы, срока до смерти, но она любит. А «вы» это все. И она сама».

Аквалитас, чувствуя нарастающее беспокойство, которое он не мог сдержать, открыл первую страницу книги. Там красовалась дарственная надпись от автора, очень интимного свойства.

– Безумные феминистки! – влетел в раскрытое окно чей-то визгливый голос. – Дай им волю, они всех мужиков кастрируют! Последние дни наступают!

Каин поморщился.

– Они рехнулись! – ответили в тон из второго окна (комната была угловой). – Ниггеры – это звери, они как собаки, им дай только палец, они оттяпают всю руку! Их нужно держать в ежовых рукавицах! Не успеете оглянуться, как они будут напропалую насиловать, грабить и убивать! Это же просто конец света!

Лицо Каина окаменело. Аквалитас отложил книгу, встал и закрыл окно – сначала одно, потом другое.

– И почему, когда мы все трое приходим, им всегда кажется, что наступил конец света? – пробормотал Каин.

Фрида нежно улыбнулась:

– Некоторым проще умереть, чем измениться, вот почему.

– Так пусть они умрут, некоторые эти, – ответил Каин рассеянно.

– Не-не-не, ты что? Должны умереть не только они, а все, – возразил Аквалитас, не отрываясь от книги.

Комнату стал медленно наполнять аромат бульона, который не чувствовался при открытом окне. Закончив общую профилактику, трое собирались пообедать. Щетка стукнулась о голову Фриды, взъерошив короткие волосы. Каин только теперь заметил, что Фрида потихоньку втягивала лепестки пилы внутрь головы. Он засмеялся:

– Прекрати. Я так не смогу их как следует почистить.

Фрида засопела.

– Ну извини меня, – сказал он.

Каин едва успел отдернуть руку. Фрида выпустила пилу наружу на полную длину. Раздался легкий пронзительный звон, напоминающий звук колоколов в тумане, какой, бывает, слышат в самом сердце океана сбившиеся с курса моряки. Текучее полотно пилы было сделано из света истины. Его заставила загустеть смесь крови аллигатора-альбиноса и абсолютного знания, но полотно по-прежнему оставалось очень гибким. Однако иногда, когда Фрида этого хотела, нематериальный цветок в ее голове становился вполне реальным стальным диском, зубья которого вполне могли отхватить руку.

Каин убрал щетку в сумку, стоящую у его ног, достал пассатижи. Зубья пилы Фриды предстояло развести.

– Держись крепче, – предупредил он.

Фрида взялась за длинную круглую ручку, специально для этих целей установленную в основании дивана. Каин зажал пассатижами один из зубьев и аккуратно отогнул его. Эта процедура требовала не столько силы, сколько ловкости, но Каин уже обладал большим опытом по этой части. Каин взялся за следующий зуб. Попутно он рассеянно и с досадой размышлял о двух банках зеленого горошка, которые лежали в сумке между точильным бруском и банкой смазки.