S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера (сборник)

После обычных тренировок Центурион объявил, что Озону следует поупражняться в рукопашке. Падре и Симба при этом переглянулись, но вопросов задавать не стали – отвалили в лес на дневку. Над лесом еще стояла луна, изъеденная, как головка сыра, и такая же плесневелая и зеленая. Тени сплетались с тенями, и новобранец с куратором были как две тени, мелькающие между сосновых стволов. Озон сам себе боялся признаться, до чего же ему это нравится. Нет, конечно, не пить кровь. Но бег, свобода, ветер, свистящий в лицо, собственная легкость и почти прозрачность…

– Чем больше дар, тем больше расплата, – тихо выдохнул кто-то у него над головой, в темных ветвях.

Озон остановился так резко, что заскользил на опавшей хвое и хлопнулся на задницу. Центурион тихо рассмеялся. Ему ответил другой, более звонкий смех, и на землю спрыгнула тонкая фигурка.

– Херувим… То есть Ангел. Так ты можешь говорить? – выдохнул Озон.

– Могу. Но предпочитаю молчать. А ты можешь летать, но предпочитаешь ползать.

– Я же не птица, – сердито огрызнулся парень. – И крыльев у меня, знаешь, тоже никогда не было.

Бледные глаза Ангела блеснули совсем рядом. В ноздрях защекотало – Ангел пах кровью, остро и пряно. Не син-гадостью, а настоящей. Откуда?..

– Ах. Так мальчик все понял. И что, мальчик? Хочешь посмотреть на мои шрамы?

Озон мотнул головой.

– Не думал, что ты девушка, – вот и все.

– Я давно уже не девушка…

– Хватит препираться, – бросил Центурион. – Мы и так опаздываем.

Не сказав ни слова, Ангел взвился – или взвилась? – в воздух. Куратор отстал на долю секунды, а вот Озону пришлось догонять. Луна, воняющая плесенью, неслась за правым плечом, и в фальшивом сосновом лесу под ними ухали фальшивые совы.

Озон ожидал чего угодно, но только не церкви. Из тех деревенских церквушек, что всегда стояли у разбитых фронтовых дорог. С низкой оградой, заросшим березами кладбищем и непременными вороньими стаями на потускневших куполах. У этой, впрочем, купол был дырявый, с покосившимся шпилем. Сквозь дыры сочилась луна, и вообще это была, кажется, не православная церковь, а кирха. Скамейки для паствы валялись сломанные и перевернутые. На полу темнели доски, груды мусора – и все же кирха не выглядела покинутой. Кто-то очень старательно украсил центральное большое распятие гирляндами чеснока и сухими цветами. Пахло чесноком, мышами, свечным воском и тленом. За одной из колонн вниз, в черноту, уводила узкая лестница. Ступеньки упирались в запертую на замок решетку. Склеп? Озон вздрогнул. Сразу вспомнились все истории про то, как вампиры спят в гробах и по ночам выбираются на охоту. Но ведь им не нужны были гробы…

Впрочем, долго размышлять не пришлось. Их уже ждали. Несколько человек (вампиров, мысленно поправился Озон) сидели на возвышении рядом с кафедрой. Еще парочка устроилась на обломках скамей. Лица белыми пятнами выделялись во мраке, но Озон старался не приглядываться. Почему-то ему не понравилось это сборище, хотя рядом был Центурион, – а кому еще доверять, если не Центуриону?

Куратор мягко надавил на плечо, заставляя сесть. Когти неприятно царапнули кожу сквозь ткань гимнастерки. Озон опустился прямо на пол, на трухлявые доски, скрипнувшие под его весом. Ангел присела на корточки рядом. Запах крови куда-то исчез. Теперь от нее потянуло ландышами. Озон понял, что беззастенчиво пялится на грудь девушки, пытаясь обнаружить под мешковатой тканью более соблазнительные формы. Ангел, как будто подслушав его мысли, лениво потянулась. Парень быстро отвел взгляд.

– Да не стремайся ты так, – шепнула она. – Конечно, на пятый размер не тяну, но Игорь пока не жаловался.

– Игорь?

– Ваш Центурион… Тсс!

Озон почувствовал, как краснеет. Оказывается, и у вампиров кровь приливает к щекам… и не только… Вот черт!

Центурион взобрался на кафедру и медленно оглядел собравшихся. И снова Озона пробрала жуть – в том, как вращалась голова куратора над воротничком гимнастерки, было что-то неестественное, омерзительное. А сам-то?

– Вижу, у нас трое новичков.

Центурион говорил тихо, но голос его отчетливо разносился под высоким сводом.

– Представляться не обязательно. Я в двух словах опишу, кто мы такие и зачем пришли сюда. Потом можете задавать вопросы.

В голове Озона крутился единственный вопрос, не имевший ни малейшего отношения к делу, – где ее крылья? Симба говорил, что у ангелов есть крылья, а сама она сказала про шрамы. Крылья оторвали? Отрезали? Как это случилось? Он опять взглянул на сидящую рядом девушку, чувствуя, как жалость мешается с любопытством, а отвращение с желанием. Она совсем не была похожа на Марфеньку. И ни на одну из его одноклассниц. Ни на одну из встреченных им прежде. Она убивала, быстро и беспощадно. Она пахла кровью. У нее были глаза цвета льда. Она была опасна, и она была с Игорем-Центурионом – то есть, опасна вдвойне…

– Брось пялиться и слушай, – прошипела Ангел.

Озон вздрогнул и обернулся к кафедре. Центурион говорил, и, кажется, уже долго.