С улыбкой хищника

Несколько раз желание подсказывало, диктовало, направляло, и Оно повиновалось, меняя направление движения. Удобнее было идти на четвереньках, но что-то неведомое, но сильное подсказывало ему этого не делать. Поэтому, когда Оно падало, то непременно поднималось, и с трудом, шатаясь, и даже периодически волоча правую ногу, шло вперед. Оно не знало кто или что оно, Оно не ведало, откуда Оно и куда путь держит, не знало зачем, не задавалось вопросом о цели движения, но страстно желало дойти к свету. Подобно слепому мотыльку, влеченному ярким светом свечи, горевшей во мраке, и управляемому необъяснимыми силами природы, Оно пробивалось к свету. Не ведая цели, не чувствуя преград, не способное к жизни, Оно все же существовало. Кто мог создать его? Кто управлял его жизнью? Где было начало и каковы его причины? Оно не задавалось этими вопросами, но слепо шло по невидимому зову Бога, пробудившего его тело и давшего ему возможность существовать, забрав право на осознание этого существования.

Оно остановилось перед препятствием. Это был длинный шлагбаум, перегородивший дорогу. Что-то потянуло его в сторону, и Оно отошло на несколько шагов. Теперь оно увидело свет, движущийся, приятный огонек, который становился все больше и больше. Оно остановилось и ждало с нетерпением, когда огонек сам подойдет к нему. Огонек подошел к самим глазам, и Оно тупо уставилось на свет. Оно протянуло свою изуродованную, избитую, оцарапанную руку и, пытаясь схватить огонек, вдруг, услышало какие-то вопли. Они были неразборчивы, непонятны. Оно заметило, что кто-то находился по другую сторону от огонька, и дрожащей рукой держал огонек. Ему показалось, что этот кто-то хочет отнять у него огонек, так как огонек стал спешно удаляться в темноту. Им овладело новое для него желание. Оно хотело, во что бы то ни стало, отобрать чудесный огонек, но для этого ему понадобиться остановить того, кто унес желаемый огонек. Оно направилось за огоньком, и вскоре настигло тонкую шею неведомого существа. Существо, поначалу, отбивалось, но Оно не чувствовало ударов. Потом его тело начало судорожно дрожать в цепкой мертвой хватке. И лишь когда существо притихло и не сопротивлялось, Оно разжало сильные пальцы и выпустило это существо. Тело упало вместе с огоньком, который тут же и погас. Напрасно Оно пыталось отыскать огонек. Его бесплодные движения, в попытке отыскать на земле огонек, ни чем не закончились. И вновь им овладела злоба вперемежку со страхом. Оно погружено во мрак. Но что-то ему подсказывало, что ему нужно идти дальше. Оно обошло шлагбаум и вскоре увидело другой огонек, светивший где-то вдали, наверху.

Людмила Федоровна готовилась ко сну. Какой-то неясный стук или падение какого-то тяжелого предмета, привели ее в волнение. Она села на кровати, укрывшись одеялом, взяла телефон и позвонила горничной. Молодая девушка прибежала в комнату.

– Вы меня звали, Людмила Федоровна?

– Лиза, что это там за шум внизу? – спросила хозяйка дома.

– Не знаю, не слышала, – удивленно и с некоторым раздражением в голосе, ответила девушка.

– Я думала, это ты шумишь?

– Вы же знаете, я в это время смотрю фильм у себя.

– Что идет?

– А, сериал, детектив, – пояснила Лиза. Она посмотрела на хозяйку с сочувствием и мягко сказала. – Вы все вспоминаете о нем?

– Да, не могу уснуть. Вчера только снился.

– Он говорил с вами?

– Кто? – спросила Людмила Федоровна, а сама погрузилась в свои мысли.

– Ну, Борис Иванович, конечно, – с нетерпением пояснила Лиза.

– Он сидел ко мне спиной. Я не видела его лица. Он молчал, а я … – она всхлипнула, достала из-под подушки носовой платок и поднесла его к глазам. – Я не знала, о чем спросить. Я понимаю, что его уже нет со мной, но не верю. Порой мне кажется, что он жив, просто уехал в командировку и вот-вот вернется.

Лиза села рядом с хозяйкой и обняла ее, рыдающую в платок. Слезы взялись неизвестно откуда и увлажнили глаза Лизы. Она протерла их рукой.

Так они сидели вместе на кровати, одна возле другой и тихо плакали, охваченные тяжелыми воспоминаниями. Им тягостно было бороться с чувствами, и они дали волю слезам, которые рождались одна за другой, словно прозрачные жемчужины, и скатывались по ресницам на щеки.

Сквозь тихие рыдания Людмила Федоровна, глотая слезы, прерывисто произнесла:

– Он всегда мне дарил сувенир, когда возвращался из командировки. И каждый раз новый.

– Да, фантазия у него была богатой, не у каждого мужчины это есть, – добавила Лиза, чьи слезы прекратились. Она вытерла глаза и щеки руками и добавила:

– Целая комната разных диковинных предметов.

– Это все его, – твердо сказала хозяйка. – Я ничего трогать не стану. Хоть его нет со мной, но пусть все останется в его комнате, как есть. Ведь его душа … – на нее вновь накатила волна тяжелых воспоминаний, и она окунулась в платок.

Лиза сочувственно и нежно гладила хозяйку по спине, а перед ее глазами вновь возник образ хозяина дома, который всегда относился к ней по-доброму.