С. У. Д. Три неоконченные повести

– Ты чего, Андрюш? Ты прямо какой-то другой проснулся.

– Да?

– Да. Чего-то хочешь от меня, что ли?

– Ничего не хочу, просто говорю то, что чувствую. Ты красавица, и я люблю тебя.

– Да? А я вот хочу.

Светка, откинув одеяло, полезла Андрею в трусы, нащупала пенис. Андрей совсем не ожидал этого, но виду не подал.

– Мне про тебя странный сон приснился, – сказал он. – Будто я вот в этой кровати просыпаюсь с тобой, а у тебя нет головы.

– В точку. У меня головы и нет, – ответила Светка, стянув с Андрея трусы. – Я безбашенная, ты разве не знаешь?

Она бережно опустила крайнюю плоть пениса, высвободив головку и мягко коснувшись её языком. Припала губами, погрузила в рот. Её губы были тёплыми, а рот горячим.

Андрей чувствовал, как его пенис растёт у неё во рту. Чувствовал пенисом её настырный язык, её твёрдое нёбо и её сильные зубы.

– Надеюсь, ты не собираешься его откусить? – пошутил он, немного побаиваясь её зубов. Мало ли что ей ещё может прийти в голову?

Светка подняла голову, и выражение её лица стало точно таким же, каким оно было, когда она резала лимоны для начинки пирога. Недовольно, с нехорошим прищуром, заявила то ли Андрею, то ли его пенису:

– Да, могу и откусить. Но лучше возьму нож и отрежу к чёртовой бабушке. Ты – мой. Только попробуй уйти к этой своей… В общем, клянусь богом, я именно так и сделаю.

– К кому, Свет?

Андрей насторожился. Обе его памяти странно замолчали.

– Сам знаешь.

Он вскочил с кровати и принялся одеваться – неторопливо, как бы лениво, чтобы Светка не подумала невесть чего сдуру, но уверенно.

– Ты куда? – спросила она.

– Домой мне надо срочно, – сухо проговорил он мысль, возникшую у него в голове, будто какой-то рефлекс, многократно заученные слова вроде привязчивой песенки: слышишь начало и тут же вспоминаешь продолжение.

– А, понятно… Ну, иди.

«Что тебе может быть понятно… – всплыло в памяти начало и тут же словно эхом отозвалось продолжение: – …без головы? Ты и с головой… сообразительностью не отличалась… а теперь кошмар вообще…».

В этом эхе чёрными вихрями закружились мысли и образы, каркая, как вороны: «Кошмар вообще! Кошмаааар!» Андрей в панике, ощущая, что проваливается во что-то тёмное и страшное, поискал внутри себя ту, другую память, смеющуюся и лёгкую, но не нашёл. Только неясный, еле уловимый в общей умственной неразберихе лучик света наподобие кончика нитки убегал куда-то в глубины сознания.

С огромным усилием Андрей достал этот кончик и потянул на себя. И вытянул всё. Чёрные вихри ослабли, и тьма рассеялась.

Он понял, что тёмное и страшное, охватившее его так яростно, – не что иное, как просто недра той памяти, какая со стороны выглядела мёртвой и чисто механической. Внутри она была не менее живой и глубокой, нежели другая.

Снова внимательно рассмотрев обе памяти, Андрей выбрал вторую и твёрдо решился быть начеку, держась от первой подальше. Одевшись, он обернулся и увидел Светку… без головы. На месте её головы чёрной дырой зияла бездонная пустота.

Но теперь его рассудок не дрогнул и оставался ясным и спокойным. Хотя смотреть в пустоту было совсем не смешно. Было холодно и тоскливо. Мысли окоченели и замерли в полном безмолвии.

– Ты думаешь, это тоже сон? – прилетел из пустоты голос Светки.

– Думаю, да, – встрепенулся Андрей и вышел.

На улице моросил мелкий осенний дождик. От него приятно веяло прохладной свежестью. В округе стояла такая пронзительная тишь, что душа сразу задышала свободно и радостно. Лишь почудилось, будто где-то очень далеко вскрикнул кто-то – не то птица, не то человек.

Андрей посмотрел на Светкин дом. Это был красивый деревянный коттедж с досками, выкрашенными в кремовый цвет, с весёлыми широкими окнами, с небольшой застеклённой верандой на входе.

Дом возвышался на крутом бугре, и от него спускалась в низину узкая асфальтированная дорога с рядами деревьев по обочинам. Она вела к крохотной деревушке дворов в десять. Отсюда, с возвышенности, деревушка казалась безлюдной, но ухоженной, точно дачный хутор по завершении летнего сезона.

Приближаясь к деревушке, Андрей всё больше не понимал: спит он или нет? Реальность никак не была похожа на сон. К тому же, во сне редко задаёшься вопросом, спишь ли ты. Таким вопросом задаёшься наяву.

«Но тогда как Светка смогла бы разговаривать без головы, если это не сон?» – недоумевал он.

Даже захотелось вернуться, чтобы узнать, не показалось ли ему всё. Однако тоска и холод, больно царапнувшие душу от этой мысли, немедленно заставили его передумать и двигаться дальше.

«А куда я иду? И зачем? – спросил сам себя Андрей и улыбнулся с облегчением. – Нет, всё-таки это сон. Наяву всегда знаешь, что ты делаешь и зачем. Во сне же бродишь непонятно где и непонятно почему. Так что если уж я сплю, то мне не о чем беспокоиться. Единственное, что со мной может произойти во сне, – это то, что я проснусь».

Он вспомнил все свои «сны», но не знал, какой из них является его реальной жизнью. Не понимал: отчего всё так? Не понимал: что это всё вокруг него? И, самое главное, не понимал: кто он сам?