С. У. Д. Три неоконченные повести

– В этом. Ты – та ценная вещь, которая мне нужна. И я забираю её у тебя. На этом всё, разговор окончен. Настало время кварты, друзья. Давайте же начнём.

В комнату снова вошла нянечка – на этот раз чтобы забрать посуду.

– А энти два фанфарона всё возля дома трутся, никак не убярутся отселя, – прокряхтела она. – Не к добру это они тут шалопутничают…

– Бог с ними, нянечка. Иди спать.

Алина выпроводила её и закрыла за ней дверь на ключ. Послушала, как та шаркающими шагами удалилась куда-то в глубину дома, и, подойдя к комоду, извлекла из него небольшой ковёр тёмно-горчичного цвета с узором, напоминающим не то арабскую вязь, не то какие-то таинственные письмена. Серж и Мари помогли ей расстелить его на полу.

Андрей достал из комода кальян, разжёг его и поставил в центр ковра. Потом стал быстро раздеваться и разделся догола. Сел в углу ковра.

Серж сделал всё то же самое и сел в другом углу, напротив него.

Алина и Мари ушли за ширму и через некоторое время вернулись из-за неё полностью обнажённые. Сели на ковёр – каждая в своём углу: Мари с Сержем по правую руку, Алина по правую руку с Андреем.

– Да благословит Великая Кварта наши мысли, очистит и соединит нас воедино, – спокойным голосом провозгласил Андрей, и все взялись за руки, образовав таким образом круг.

– Наши мысли едины, и мы суть одно, – так же спокойно добавил Серж.

– Единое в нас действует во имя общего блага, – продолжила Мари.

– Сотворённое в Едином чисто и истинно, – сказала Алина, и все расцепили руки.

Андрей взял трубку кальяна, вдохнул дым и, выдохнув, произнёс:

– Вижу себя в Кварте.

– Слышу себя в Кварте, – добавил Серж, взяв трубку у Андрея и выдохнув дым.

– Чувствую себя в Кварте, – продолжила Мари, взяв трубку у Сержа и выдохнув дым.

– Кварта живёт и мыслит во мне, – взяв трубку у Мари и выдохнув дым, сказала Алина.

– Великая тайна Кварты да обретёт энергию нашего действия, и так мысль настоящего станет явью будущего, – закончил Андрей и, поднявшись, убрал кальян с ковра на стол.

Алина и Мари встали на четвереньки, и Серж по очереди поимел их обоих. Минут через пять он сказал:

– Я всё, Андре, давай чашу.

Андрей снова полез в комод и достал оттуда серебристую чашу по типу горшка. На чаше тоже был узор, напоминающий не то арабскую вязь, не то какие-то таинственные письмена.

Серж взял чашу и слил в неё своё семя.

Алина и Мари легли на спину, широко расставив ноги. Андрей, как и Серж, по очереди поимел их обоих – сначала Алину, затем Мари. Когда же имел Мари, смотрел на Алину. Её взгляд был и страстным, и робким – и так Андрея рассердила эта её потаённая робость, что он вставил два пальца в её лоно, лишь бы как-то заставить закрыть глаза или отвести взгляд. И она, не выдержав, отвернулась.

Взяв чашу, Андрей, как и Серж, слил в неё своё семя. Потом налил туда вина и всё тщательно перемешал ложкой. Получившуюся жидкость из чаши разлил в два стакана и отдал их Алине и Мари. И они выпили её.

– А теперь спать, друзья мои, – устало изрёк он и лёг на массивную кованую кровать.

Серж и Мари оделись и ушли, Алина же, проводив их, погасила лампу и легла рядом с Андреем.

– Андрюша, давай залезем под одеяло, – ласково попросила она. – У нас ведь так холодно всегда бывает под утро.

Они забрались под одеяло, и Андрей тотчас заснул как младенец.

Ночью, во сне, появилось странное тревожное состояние: он вдруг замёрз, но не потому, что Алина перетянула одеяло на себя – замёрз изнутри. Открыв глаза, Андрей покосился в сторону Алины, и чуть не свалился на пол от ужаса. Ему показалось, что у неё нет… головы.

Вскочив с кровати и впопыхах напялив на себя свои вещи, он что есть духу рванулся к двери, но дверь была закрыта. Пошарив по карманам и найдя старинный ржавый ключ, попытался её открыть. Однако этот ключ не подошёл.

– Андрюш, ты куда? – послышался сонный голос Алины.

– Домой мне надо. Срочно.

– Ах, ну иди, душа моя.

– Дверь закрыта! Где ключ? – вскричал Андрей.

– С той стороны заперто, Андрюша. А ключ у нянечки. Но ты всё равно через дверь не выйдешь. Неужели не видишь, неужели не чувствуешь? Подожгли нас, горим мы. Зря ты давеча тех двух злодеев выгнал, обозлились они на нас, до смерти обозлились. Беги, спасайся, как можешь.

Только теперь он явственно почувствовал сильный запах гари, а в щелях дверного косяка увидел языки пламени. В панике осмотрелся, не зная, куда бежать и как спасаться. Стены комнаты исчезали на глазах, чернели и в черноте этой обращались в зловещую и бездонную пустоту. Пустота жадно пожирала всё вокруг – пол, потолок, мебель, вот уже и кровать с Алиной без головы почернела и растворилась в пустоте. Оставалось только окно и стол перед ним.

Андрей сорвал шторы, намотал на руку и, разбив окно, прыгнул со второго этажа в снег. В страхе оглядываясь, побежал прочь. Дом, объятый со всех сторон огнём, ярким жаром озарял дорогу, ведущую вниз, к деревне.