S-T-I-K-S. Внешник

В процессе ликбеза Ирландец ковырялся в шее поверженной твари своим огромным тесаком.

— Во. Говорю ж — лотерея, блин. Нет гороха, не повезло. Спораны. Три штуки. Как делить будем?

— Да как делить? — удивился Айвэн. — Это ж общак вроде как.

— Э, брат! Общак — это когда мы на зачистку едем. А сейчас мы на мародерке. То, что она в зачистку в процессе превратилась — это уже никто не виноват, однако. Ладно, дома разберемся. А сейчас давай наберем этих гребаных камер и свалим отсюда наконец.

Они грузили на роклу четвертый ящик, когда рация разразилась бранью Глыбы.

— Ирландец, Айвэн! Вы там живые, вашу мать, или вас сожрали уже?

— Живые пока, — отдуваясь, ответил Ирландец.

— Так хватайте свои задницы в охапку и тащите их сюда! Нам это железо золотым уже стало! Шевелитесь!

Айвэн взглянул на Ирландца:

— Хватай! Грузим и поехали!

Они подхватили последний ящик, в который загрузили несколько бухт с проводами и водрузили его на тележку.

— Давай, ты тащишь, я прикрываю! — распорядился Ирландец. Айвэн спорить не стал. Молча закинул автомат за спину и взялся за ручку.

— Готов, погнали.

Ирландец двинулся вперед. Айвэн — за ним. Рокла катилась легко, обрезиненные колеса издавали негромкий шум. Ирландец проскочил первую дверь, проверил помещение, вернулся и придержал створки. Пинком распахнул дверь в общий зал.

Стрельба поутихла. Странно, почему тогда Глыба такой нервный? Их ведь не бросили? Нет, вон коротко простучала очередь из автомата. Они бегом рванули через торговый зал. Ирландец с автоматом впереди, Айвэн с тележкой — сзади.

Заговорил пулемет. Глыба и Кант заняли позицию у фургона, все так же стоящего кормой к магазину, периодически высовываясь в проем и куда-то стреляя.

— Наконец-то! — гаркнул Глыба. — Вы чем там занимались? Дремали?

— Не гунди, — отмахнулся Ирландец. — У нас там тоже весело было.

— Грузите скорее, привязывайте ящики и валим отсюда! Твари как с ума сошли, прут и прут.

Айвэн выглянул в проем. На асфальте валялись несколько десятков тел зараженных — и некоторые выглядели не самыми свежими. Скорее, наподобие той твари, с которой они разделались в подвале. Но были и посерьезнее. Например, вон тот, у которого голова и грудь разворочены очередью из КПВТ. В два раза больше приснопамятного лотерейщика, да и по пути изменений тварь зашла куда дальше. Пока еще можно было определить, что произошла тварь от человека, но только потому, что гориллы здесь точно не водились. А именно огромную человекообразную обезьяну зараженный и напоминал. Ну, точнее, труп обезьяны.

Людей на улице не было — все загрузились обратно в фургон и изредка огрызались из бойниц. А твари все прибывали, — медленные, еще не успевшие отъесться, более шустрые, передвигающиеся рывками по несколько метров, а потом снова замедляющиеся, уверенно ковыляющие в сторону машин. Разные. Всех объединяло одно — еще недавно они были людьми. И это было самым страшным.

— Хрен ли ты рот раззявил? — зарычал Глыба. — Шустрее, шустрее! Не дай бог, кавалерия подтянется, все тут нахрен останемся.

Айвэн запрыгнул в машину и потянул за собой тележку. Та уткнулась колесом в пандус и замерла.

— Да давай так закидаем!

В кузов запрыгнул Ирландец подхватил ящик, стоящий с краю и бросил его наемнику. Тот поймал, покачнувшись, пристроил его сверху штабеля других — пока они блуждали по подвалам, Глыба с Кантом времени не теряли, загрузили чем-то машину наполовину.

— Э, твари расходятся, — проговорил Кант. — Куда это они?

— Как расходятся? — Глыба, заглянувший в фургон посмотреть, как идет погрузка, высунулся наружу.

— Хреново, — буркнул пулеметчик. — Мелочь тупая, единственное, чего она может испугаться — это появления кого-то более крупного. Доигрались, блин. Дождались, мать вашу, — он скрипнул зубами. — Ну долго вы там еще?

— Все, заканчиваем! — Ирландец схватил последний оставшийся на поддоне ящик и шагнул вперед. Носок его ботинка зацепился за переднее колесо роклы, он споткнулся и неуклюже упал, вскрикнув от боли. Все, что успел Айвэн — подхватить коробок, чтобы камеры не повредились при падении.

— Ты чего? — Кант повернулся к подчиненному.

— Нога, с-сука! — выдавил Ирландец. Кант нагнулся, протянул бойцу руку. Тот ухватился за нее, попытался встать и опять упал, зашипев от боли.

— Не могу. Подвернул или вывихнул. Вообще вес не держит.

— Нашел время, твою ж дивизию!

Айвэн взглянул на ящики. Их осталось только закрепить, чтобы при езде коробки не посыпались.

— Забирайте его и идите. Грузитесь, я сейчас тут закреплю и догоню.

— Герой, что ли? — фыркнул Глыба.

— Нет, просто быстрее получится. Тебе все равно придется Канта прикрывать, пока он будет Ирландца тащить, пока доковыляете — я закончу. Фиг ли время терять? Мне тут пробежаться — две секунды, а так все вместе топтаться будем.

Глыба секунду подумал, потом кивнул.

— Ладно. Только не тупи тут, шустрее давай. Кант, хватай этого инвалида, поволокли к машине.

Они подняли Ирландца, Глыба помог ему удобнее ухватиться за Ирландца и спрыгнул на асфальт. Принял шипящего от боли бойца, и троица двинулась к «Уралу».