S-T-I-K-S. Экземпляр №... (СИ)

Фикс то открывал глаза, то снова впадал в беспамятство. Ноги со множественными открытыми переломами были туго перетянуты жгутами. Рамм вытащил шприц со спеком и потряс плечо Горыныча:

— На, вколи, пусть прибалдеет напоследок. Я со своими отойду подальше — стронги не могут уходить из жизни добровольно рядом с внешником.

— Да, спасибо, конечно, — знахарь принял шприц и сделал укол.

Фикс приоткрыл глаза:

— Загрузка… Вот что не успел рассмотреть. Простите.

— Это стихия Улья. Ты бы всё равно не смог ничего изменить.

— Нет, — тихо возразил интуит.

— Что нет?

— Ты и Рамм можете. Я чувствую выход. Но не знаю как, — Фикс поморщился и прикрыл глаза.

Горыныч нахмурился и застыл. Если интуит не знает точного выхода, но догадывается, что решение есть, получается, что он просто не знаком с инструментами. В силу своего малого житейского опыта в Улье не может представить, как выйти из этого положения.

Что умеет Рамм? Откатывать время. Что умею я? Исцелять. Не вяжется. А если… Лицо знахаря засветилось:

— Рамм! Рамм! Сюда! Быстрее!

— Что ещё? — стронг нехотя подошёл к команде.

— Нам надо перекрестить Фикса, я постараюсь дать ему искусственное умение. Дар Улья! Я умею. Долго объяснять, но если иммунного перекрестить, появляется второй слой или пространство, ну и некая связь с крестным, конечно. Оно в первые дни очень гибкое и можно на него записывать новые умения.

— Всегда знал, что знахари не из мира сего. Но он полудохлый.

— Ты можешь его откатить!

— Я откатываю только своих крестников, забыл? — Рамм хмыкнул.

— Ну так, — замялся знахарь, — покрести его.

— Башню окончательно снесло? — вскипел стронг.

— Но ведь формально он умрёт в Стиксе внешником, а воскреснет обычным иммунным.

Все замолчали. В разговор встрял Рат:

— Командир, давай попробуем. Что мы теряем? Не получится, я сам его шлёпну.

— Братья… — начал Рамм. — Для меня было честью ходить с вами по Стиксу и делить споран. Даёте ли вы согласие на крещение этого человека ради спасения?

Мужчины молча кивнули и опустили головы.

— Все, кого я крещу, переходят ко мне в команду, — громко произнес командир и оглядел каждого из присутствующих, — таково моё неизменное правило. Я, Рамм, перед лицом Стикса даю этому новичку новое имя — Отмычка! Пусть будет так… Рат, сделай.

Стрелок достал пистолет и ни секунды не медля пустил Фиксу пулю в лоб. Толпа ахнула и разошлась в стороны.

— Медлить нельзя, — пояснил Рат, — под спеком он ещё минимум полчаса загибался бы. И отвернитесь. Таинство воскрешения не терпит посторонних глаз. Присутствовать может только знахарь.

Рамм тем временем как ни в чём не бывало сел перед телом на колени, хорошенько приложился к протянутой Поршнем фляге с живцом и возздел руки над покойным.

Горыныч расположился напротив:

— Погоди, он нам нужен живёхоньким, а не инвалидом, прошло больше трёх минут с момента падения.

— И что ты предлагаешь?

— Вот, — знахарь достал чёрную жемчужину и закинул в рот, — разгоню тебя, как почувствуешь прилив сил, применяй дар по максимуму и не думай о времени, ограничение отката только в твоей голове.

Стронг кивнул. Как только знахарь положил ладони ему на плечи, Пальцы Рамма мелко задрожали и испустили слабое свечение на тело. Под головой Отмычки мокрое пятно из смеси крови и мозгов стало стекаться к макушке. Миллионы кусочков пазла потянулись друг другу, ускоряя ход и затыкая обширную дыру в черепе, волосы собрались обратно в пучок, а отверстие во лбу запечаталось без следа. Отмычка изогнулся, выпятив грудь колесом, и сделал глубокий вдох. Знахарь замычал, стронг также стал вторить ему в ответ. Раскиданные в неестественной позе ноги пациента стали разворачиваться как у надувной куклы, коленная чашечка захлопнулась обратно и обтянулась кожей, суставы щёлкнули и встали на положенное место. Когда о трагедии напоминали только разрывы брюк, стронг оторвал руки от Отмычки и с удивлением осмотрел ладони, будто увидел их впервые в жизни. Издал краткий смешок, сгибая и разгибая пальцы, вскочил на ноги, снова хохотнул, привлекая внимание любопытных глаз, и, наконец, зажмурился и рассмеялся во весь голос.

Горыныч покачивался над телом, шепча и бормоча себе под нос какие-то нескладные слова, больше похожие на хаотичный набор звуков: шипящих и глухих. Группа людей постепенно погружалась в кислый туман. Неожиданно глаза Отмычки широко открылись, зрачки забегали по сторонам.

— Смотри мне в глаза! — громко рявкнул знахарь и обхватил ладонями лицо Отмычки. — Чувствуешь его? Прими!

— Да, — парень затряс головой.

— Теперь ты знаешь, что делать, — Горыныч легонько похлопал парня по щеке и отполз в сторону.

Отмычка под возгласы толпы резво вскочил и осмотрелся по сторонам, прошёлся взад и вперёд внутри круга людей, как будто примеряясь к чему-то, вернулся к центру, сделал глубокий вдох, резко припал к земле и ударил в неё кулаком. От места соприкосновения как от брошенного в воду камня во все стороны стала расширяться невидимая волна, разгоняя туман и образуя прозрачный купол. Отмычка огляделся и крикнул:

— Прижмитесь ко мне! Безопасный диаметр максимум четыре метра!