S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия (СИ)

Люди начали проходить в дом на скромные поминки, а трое проспиртованная троица с гробом, снабжённая спиртным и закусками ,  на санях  отправилась в последний путь… Метель не унималась. Новый погост располагался в 5 километрах , за заливными лугами.  Подъехали к кладбищу только часа через полтора.  Свежевыкопанную с таким трудом вчера могилу с верхом  занесло снегом.   Сани  с Агафьей мужики оставили у входа на кладбище, а сами начали расчищать засыпанную могилу… Предложение Черчиля помянуть усопшую было принято без обсуждения , ну, а пить без разговоров дед Черчиль не умел. Сели на поваленную рядом берёзу, разложили снедь и водку,  разговорились… Через час насущных споров и литра водки, Чекушка вспомнил зачем приехали и предложил сделать перерыв в поминальной трапезе для собственно похорон усопшей. Тут-то друзей и ждало жестокое разочарование – ни покойницы, ни саней с Куклой не было. Видим, Кукла постояв, помёрзнув у ворот кладбища  развернулась, да  и пошла обратно домой, благо, была не привязана… И ведь почти дошла до дома… Но не дойдя  три избы, зацепилась уздечкою за дерево у калитки и встала… А у Куклы была закадычная подружка беспородная , приблудная собака Топа. Топу деду подарила пересмешница судьба в виде довеска после очередной поездки в город. Вернувшись домой , после одной такой поездки дед с удивлением обнаружил, что возле ворот рядом с Куклой лежит мелкая чёрная собачонка со смешными ушами, одно из которых всегда стояло, а второе всегда лежало. На топание деда ногою и криканье,  она практически не реагировала и отбежав возвращалась обратно. Удивительно, но Кукла почему-то сразу вступилась за неё едва не укусив деда. Пару дней Топа, как прозвали её позже, прожила у дверей дома, старательно облаивая приходящих и преданно виляя хвостом перед дедом и всеми домашними, как она всех узнавало было не понятно. Дед повздыхал и уступив всеобщему напору махнул рукой, пусть живёт. Хоть гавкать при чужих кто-то будет… Так Топа и осталась…

Так вот, Топа  почувствовала Куклу и принялась  гавкать и рваться на улицу. Дед её сначала пытался утихомирить, но видя, что Топа никак не успокаивается, вышел на улицу, посмотреть,  кого нелёгкая принесла.  Глядь, стоит Кукла  у соседского забора .

- От люди!-  Заголосил дед, - Мало того, что нажрутся, так и скотину обратно лень привести…

 Да и осёкся… Глядь, в телеге приоткрытый гроб. Бедная Агафья почти вывалилась из  храмины  , вся запорошена  снегом. Как не перевернулась только… А дед, покойников очень боялся. Позвал жену. Кое-как  с охами и ахами запихнули бабку Агафью обратно в гроб, забили крышку. Дед  поорал на всех,  да делать нечего, повёз Агафью  обратно. Всю дорогу матерился и боялся обернуться обратно…

В это время Чекушка, Гришка Сизарь и дед Черчиль, уже основательно протрезвев, искали по всем весям сани с Агафьей, матеря почём свет Куклу… Два одиночества встретились на полпути, и , как это ни странно  страшно обрадовались друг другу… Похоронная троица, что гроб с Агафьей всё же  нашёлся, а дед, что  наконец-то, появились  хоть какие-то люди.  От души поматерившись  и поорав друг на друга, они наконец-то предали  многострадальную Агафью матушке-земле, ещё раз выпили за её упокой , предварительно как следует привязав куклу к одной из оград. и хором завалились в просторные сани. Кукла вновь притащила заснувшую после хлопотного дня  похоронную процессию в деревню…  Так бабка Агафья накаталась на своих похоронах….

Иван почувствовал, как в груди поднялось тёплое и одновременно щемящее чувство.  Да, такая вот странная эта вещь – память, садомазохистское состояние души, когда близкие, родные  воспоминания вызывают нестерпимую боль, непроходящую с годами, но остающуюся главным на всю  оставшуюся жизнь…

Давно не стало Топы. Этого маленького лохматого  клубочка миллиона  собачих эмоций и безмерной верности. Топа всегда сопровождала везде своего друга Куклу и однажды, когда дед поехал в город , как обычно увязалась за ними. Около двух часов Топа ждала деда с Куклой возле колхозного рынка на противоположной стороне дороги, а когда они поехали обратно домой,  побежала за ними и перебегая дорогу была сбита проезжавшей машиной. Целую неделю Кукла отказывалась от еды и призывно ржала. Топу похоронили возле большой , раскидистой сливы, где она любили лежать и ранней  весною, она радовала всех удивительным белоснежно-розовым покрывалом своих цветов… Наступление цивилизации  резко уменьшило диапазон работы Куклы. В поля вышли тракторы, машины полностью заменили лошадей, оставив только под капотом воспоминания в виде лошадиных сил. Кукла ушла на заслуженный отдых. Её кормили и лелеяли, как заслуженный ветеран она возила ребятишек и молодых на свадьбах. И вот однажды  она стала задыхаться. Ветеринар Семёныч, основательно осмотрев кобылу, соболезнующее посмотрел на деда и сказал:

- Иван Петрович! Жир и покой – худшие враги лошади, а ещё старость… Всё отбегалась Кукла… Тут, Петрович, медицина бессильна… По научному – сердечная недостаточность… В общем, как ни печально – на мясо…