С первой леди так не поступают

Бабетта явилась вовремя, причем не с одним, не с двумя, а с тремя адвокатами. Разумеется, несмотря ни на что, она была готова оказать содействие. А эта холодная, высокомерная мымра, заместительница генерального прокурора и обвинительница, сразу, даже не предложив ей чашечку кофе, приступила к допросу с пристрастием. Вы подтверждаете свои показания, данные агентам ФБР в то утро, когда президента нашли мертвым? Простите, и ради этого я пролетела три тысячи миль? Чтобы выслушивать оскорбления? Об этом можно было спросить и по телефону. Вы подтверждаете свои показания, мисс Ван Анка? Да. Вы сказали им, что пожелали президенту спокойной ночи около половины первого. Если только я так сказала. Именно так вы и сказали. Простите, разве это я здесь под судом? Молчание. Моррис, Говард, Бен, объясните всё заместительнице генерального прокурора.

Мисс Ван Анка, вы сообщили агентам ФБР, что легли спать в двенадцать тридцать. Это показание соответствует действительности? Да, так я и сказала. Я немного посмотрела телевизор и заснула, потом проснулась, президент умер, и вот теперь судят меня. Это что, фильм «Газовый свет»?

Мисс Ван Анка, были ли вы в близких отношениях с президентом?

В близких отношениях? То есть доверял ли он мне? Доверяла ли я ему? Полагался ли он на мою информацию о проблеме Ближнего…

Мисс Ван Анка, были ли вы в близких отношениях с президентом физически? Вступали ли вы с ним в половую связь?

Что это за вопрос?

Прямой вопрос, мисс Ван Анка.

Кем вы себя возомнили, корреспондентом «Нэшнл перспайер»? Это возмутительно бестактный вопрос. И вы, женщина, его задаете. Нас с президентом связывали теплые отношения, и поэтому вы допускаете, что его интересовало мое тело. Это же оскорбление. Разговаривайте с моими адвокатами. Выбирайте, у меня их трое. Могу и еще привести. У нас в Лос-Анджелесе одни адвокаты живут. В следующий раз найму «Боинг-747» и битком набью его адвокатами. И не надейтесь, что мне это не удастся. Перед расходами мы не остановимся.

Мисс Ван Анка, мы вынуждены задавать эти вопросы. Если вы будете давать показания в суде, вас подвергнут перекрестному допросу. Вас подвергнут перекрестному допросу по поводу показаний, которые вы дали в то утро агентам ФБР. Более того, вас подвергнет перекрестному допросу Бойс Бейлор, защитник миссис Макманн. Слышали о нем? Он задаст вам не только эти вопросы, но и многие другие. Ваши адвокаты, присутствующие здесь, знают об этом.

А с какой стати я вообще должна давать показания в суде? Я же не видела, как она шарахнула его плевательницей по голове. Я не свидетель. Зачем вам вообще понадобилось впутывать меня в это дело?

Вы ведь гостили в Белом доме в ту ночь, когда умер президент, мисс Ван Анка. И вы одна из последних, кто видел его живым. Если мы не вызовем вас в суд, это будет равносильно заявлению о том, что мы не верим показаниям, которые вы дали агентам. А мистер Бейлор вызовет вас в качестве свидетеля. И если в ваших первоначальных показаниях обнаружатся противоречия, любые, даже незначительные, слабые места, он проедется по ним грузовиками, мисс Ван Анка. Восемнадцатиколесными.

Ничего не понимаю. У вас есть орудие убийства, агент Секретной службы слышал крики, у вас есть ее отпечатки пальцев и вмятина от плевательницы у него в голове. Зачем вам я? Вы хоть представляете себе, во что превратилась моя жизнь? Сомневаюсь. Знаете, к какому стрессу все это привело? Все это может плохо отразиться на моей карьере. Мало того, уверяю вас, все это может плохо отразиться на процессе достижения мира на Ближнем Востоке.

После возвращения из Вашингтона, города, в котором она когда-то властвовала и который теперь ненавидела, Бабетта сыграла роль, написанную ею для себя, и залегла в постель. Из Министерства юстиции она выбежала, так и не поняв, чем ей все это грозит. Еще минута, и она бы не выдержала. Моррис, Говард, Бен, мы уходим, немедленно. Вот что приносит утешение суперзвезде — умение красиво уйти со сцены.

Все время полета до Лос-Анджелеса на Моррисовом самолете адвокаты совещались, а Бабетта смотрела свои старые фильмы на видеодисках, убавив громкость, чтобы слушать дискуссию. Ни один из них прямо не сказал о том, что она ублажала президента, но по тону разговора было ясно, что это почти не вызывает сомнений. Все это так унизительно. Однако это лишь малая толика того, что ей предстоит пережить, если придется давать показания в суде.

На другой день позвонил Моррис, который только что поговорил по телефону с каким-то заместителем прокурора, — господи, сколько же у них заместителей? — и сообщил, что ее действительно хотят вызвать в суд для дачи показаний. Иначе, мол, положение покажется чересчур неловким. Не уезжайте из страны. Сообщите, где вас можно найти. Не волнуйтесь, все будет отлично, просто говорите правду.