С. П. Королев в авиации. Идеи. Проекты. Конструкции

рекордные показатели были важной частью программы вторых состязаний, приходилось уделять самое

серьезное внимание вопросам практического использования планеров. Вот как ставил задачу перед

организаторами и участниками состязаний начальник планерного отдела Осоавиахима Мехоношин:

«Прежде всего должны быть отобраны типы простейших планеров...

"' Переименована в гору Клементьева в память о планеристе, погибшем на планерных состязаниях в 1924 г, 40

Эти планеры должны быть пригодны хотя бы для небольших полетов непосредственно на местах в

мало-мальски пригодных условиях. Без такого планера молодежь утратит интерес к планеризму. .

Наряду с этой задачей не менее важно остановиться на типе учебного планера, приспособленного для

первоначального обучения технике полета... Простейший и учебный планеры должны быть

выработаны в результате вторых испытаний» [52].

Благодаря успехам, достигнутым на состязаниях 1924 г., советские планеристы получили весной 1925 г.

приглашение на Ренские состязания, в них приняли участие пять советских рекордных планеров,

показавших хорошие результаты. Однако III Всесоюзные состязания, проходившие осенью того же

года, принесли, как уже отмечалось, немало огорчений и заставили критически оценить достигнутое.

Недостатки проявились особенно наглядно в связи с участием в этих состязаниях немецких

планеристов, установивших ряд новых рекордов, показавших хорошее умение конструировать планеры

и организовывать подготовку испытаний.

Первые же итоги работы планерной школы, организованной в Москве, подтвердили практическое

значение учебного планеризма и сыграли роль катализатора в подготовке очередных планерных

состязаний. Активную работу проводили также планеристы Симферополя, Киева, Харькова^

Смоленска, так что возможность организации очередных, четвертых состязаний не вызывала сомнений.

Они состоялись, как обычно, в Коктебеле в сентябре— октябре 1927 г.

И все же дискуссия с участием противников безмоторного летания давала о себе знать: в очередных

состязаниях из-за недостатка средств приняли участие 20 планеров вместо 48 и 47 в предыдущие годы.

Но зато возросло качество планеров, особенно рекордных. Полет Грибовского на своем планере от горы

Узун-Сырт до поселка Коктебель с посадкой возле штаба состязаний и Венслава с посадкой в районе

Феодосии стали самыми интересными событиями IV Всесоюзных планерных состязаний.

Интерес конструкторов именно к рекордным планерам, способным совершать дальние полеты, не был

случайным. Результаты, достигнутые на состязаниях в Крыму по продолжительности полетов, теперь

мало отличались от лучших зарубежных. Успехи в конструировании планеров и изучении метеоусловий

позволяли добиваться

41

практически неограниченно долгого парения, и полеты на планерах в конце концов превратились в

испытания пилотов на терпение и выносливость. Нужно было идти дальше, добиваясь от планеров

новых качеств. Правда, еще многие годы обновлялись рекорды продолжительности полета,

которая достигла в послевоенные годы 57 ч. Дальнейшие попытки превзойти этот рекорд стали

опасными для жизни (утомленный пилот мог потерять контроль над планером), и Международная

авиационная федерация с 1956 г. исключила из сети рекордов полеты на продолжительность.

Еще в 1923 г. известный популяризатор планеризма Е. Бурче писал: «...уяснив, что

продолжительное парение не является, поскольку имеется в наличии восходящий поток, чем-либо

замечательным, немцы стали добиваться от своих конструкций способности более пологого

планирования, лучшего набирания высоты и большой скорости — свойств, именно и необходимых

для экономических, маломощных самолетов. В планере означенные свойства позволяют ему

отлететь дальше от места взлета. И вот на четвертых Ренских состязаниях в 1923 г. как раз за это

достижение, а не продолжительность, как раньше, и были назначены самые ценные призы» [53].

Полеты Грибовского и Венслава на IV Всесоюзных состязаниях как раз и показали прогресс в

совершенствовании планеров и летного мастерства пилотов, сумевших «оторваться от горы» и

использовать восходящие потоки на равнинной местности. Это было то новое, что в конечном

итоге стало основой современного планерного спорта и способствовало использованию планеров

для проверки новых технических решений в области авиации.

V Всесоюзные планерные состязания, проходившие в 1928 г., выявили стремление конструкторов

повысить способность планеров к увеличению дальности полетов. Конструкторы планера «Жар-

птица» (Тихонравов, Вахмистров, Дубровин), участвовавшего в прошлогодних испытаниях,

представили его модификацию — планер «Га-маюн» с увеличенными удлинением и размахом.

Изменились именно параметры планера, которые в наибольшей степени могли способствовать

достижению больших дальностей. Модификацию своего планера Г-2 — планер Г-6 представил

Грибовский, тоже с увеличенным удлинением. Обращал внимание своим большим размахом — 19

м против 16 у «Гамаюна» планер «Дельфин» конст-

&

рукции Чесалова (ЦАГИ)12. И удлинение этого планера было наибольшим — 17,45 м при 15 у

«Гамаюна».