С определённой точки зрения

– Да, подарок Воса, – задумчиво покосился на стакан Кеноби. Пожал плечами… Приложился к горлышку. Мейс с отвисшей челюстью смотрел, как Оби-Ван прямо на его глазах опустошает литровую тару. Высосав последние капли, джедай удовлетворенно выдохнул с самым благостным выражением лица.

– Ох… хорошо… Простите, но на сухую слушать это просто невыносимо, – изящно повел рукой мужчина. – Но теперь мне полегчало, так что можете продолжать.

– Да-да, – поддакнул Скайуокер, становясь за плечом своего мастера. – Мы слушаем во все уши!

– Кеноби! – взревел Мейс. – Ты перешел все границы! Это недопустимо! Что дальше? Разврат?!

– Какая превосходная идея! – оживился Кеноби, переглянувшись со своим падаваном.

– Поддерживаю! – закивал Энакин, покраснев. Мейс рухнул в кресло, схватившись за сердце.

– Вон! – грозно замахнулся палкой Йода. – Не бордель храм!

– А зря! – оскалился Кеноби. – Порядка было бы больше!

Шаак Ти уронила лицо в ладони. Судя по звукам, у Йараэля Пуфа случился сердечный приступ. Мейс приобрел интересный фиолетовый оттенок кожи.

– Вон отсюда, ситховы отродья!

– С радостью, – оскалился Оби-Ван, снимая с пояса меч. – Прощайте.

– Место падавана – рядом с мастером, – пожал плечами Скайуокер, повторяя действия Кеноби. – Прощайте.

Они развернулись и вышли в гробовой тишине, оставив всех с отвисшими челюстями.

– Мастер? Куда мы идем? – осведомился Энакин, поправляя мешок со скудным содержимым.

– На Серенно, падаван, – невозмутимо ответил бывший джедай. – Ты ведь сам сказал: место падавана – рядом с его мастером.

* * *

Палпатин прочел отчет, злорадно потирая руки. Все прошло идеально. Столкнувшись при выполнении миссии со своим ожившим мастером, Кеноби тут же отправился вслед за ним, закономерно потянув за собой падавана. Скоро, скоро Избранный погрузится во Тьму, и Республика падет.

Вот только почему у него такие плохие предчувствия?

Дарт Сидиус чихнул, вытирая породистый нос белоснежным платком. Странно… У него грипп?

Ничего, это лечится.

Дарт Сидиус еще не знал, насколько крупно он ошибся.

III. Зараза к заразе

Дарт Сидиус чувствовал себя совершенно отвратительно. В носу свербело, из него текло, и Владыка постоянно промакивал протекающий орган чувств белоснежным платком. Глаза резало, словно в них бросили песка, веки опухли и покраснели. В горле першило, голос сел, разговаривать было крайне неприятно.

Источник всего этого великолепия стоял прямо перед мужчиной, нагло пялясь голубыми глазками.

Дарт Инфлюэнца.

Сидиус злобно скрипнул зубами, в тысячный раз спрашивая себя, почему, ну почему, во имя Силы, он считал, что организовать Падение магистра Кеноби – умная и дельная мысль?..

Оби-Ван был великолепен. Он вел себя изысканно и вежливо, оскорбляя так, что невозможно было придраться, а от выплеснутых на противника помоев несло не тухлятиной, а тонким ароматом лесных трав. Он был грозным бойцом и опытным дипломатом. Он имел прорву связей в самых неожиданных местах. Он стал советником Высшего Совета Ордена в сопливом возрасте, к зависти окружающих… Вполне естественно, что Сидиус был намерен заполучить этот великолепный экземпляр в свою растущую коллекцию Падших!

И воскрешение Джинна решило вопрос с мотивом…

И что же Дарт Сидиус заполучил? Помимо блестящего фасада?

Оби-Ван Кеноби был кошмаром в качестве джедая. Воспитанный диссидентом, он впитал в себя все худшие черты своего мастера, переработав их и применив к себе. Он не кричал и не возмущался, но исполнял порученное ему творчески, тихой сапой делая все так, как считал правильным. Если джедаи думали, что, дав Кеноби должность, смогут его контролировать… Что ж, Сидиусу было приятно осознавать, что они дико ошиблись.

И почему он об этом не подумал? Почему не представил себя на их месте?

Сидиус не знал, что Джинн сказал или сделал – он получил результат. Если раньше магистр Кеноби был настоящим джедаем, твердым в вере и укоренившимся в Свете, то став ситхом, Дарт Инфлюэнца столь же прочно укоренился во Тьме.

Вот только характер его не изменился. Как был подпольным диссидентом, так и остался.

Дарт Инфлюэнца принес своему Владыке чудовищную головную боль и массу проблем. Вместе со своим учеником он носился по Вселенной, исполняя порученное, а в результате Сидиус получал революции, массовые волнения, восстания рабов и прочие радости жизни, причем все это происходило само по себе. С ними постоянно что-то случалось!

Дарт Аллергон находил жалкие формы жизни, Дарт Вейдер подбирал дроидов, его путь был усеян запчастями и обломками, а Дарт Инфлюэнца заводил отвратительные знакомства даже там, где разумной жизни не было по определению. Хуже того, он считал, что ведет себя так, как приличествует истинному ситху.

Он напивался, шлялся по борделям и спальням сенаторов, запускал сплетни и компромат на политиков, нянчил ученика, взращивая в нем привязанности, цветущие и колосящиеся махровым цветом, постоянно норовил всучить окружающим подобранных его мастером бродячих животных, тонко издевался над всеми вокруг и, что самое страшное, регулярно отчитывался о своих похождениях.