С небес об землю

— Ну, ты логопед, мля. Не будет он телевизор покупать. Если у него патент будет, все, кто его придумку будут повторять, ему будут платить. Как автору.

— А нам?

— Раз мы с ним, то есть с автором, значит, соавторы, в натуре. И нам, мля, тоже платить будут. Озолотимся, мля. Цельный Клон, мля, дайка. Эльда, типа, рада.

— А может лучше пусть так платят, без патента? А то же фюрер потребует свою долю. Фюрерскую — сказал Контейнер, выбираясь из кустов и застегивая штаны.

— А тебе что, для любимого фюрера его фюрерской доли жалко? Он же свою долю будет получать, а не нашу. Козел!

— Для фюрера мне ничего не жалко. Для фюрера мне даже тебя не жалко. А за козла ответишь, — сказал Контейнер, сжимая кулак.

— Да не ты козел. Там козел, — сказал Иголка, тыча пальцем в кусты, откуда только что вылез Контейнер.

Контейнер обернулся. Поверх кустов на него смотрела мокрая козлиная морда с крутыми рогами.

— Ты!.. — прогремел яростный скрипучий голос. — Как ты посмел, червь…

Из кустов уже тянулась длинная когтистая лапа.

— Да пошел ты, — Контейнер отмахнулся ятаганом, и лапа отдернулась.

— Стой, червь, — раздался низкий скрипучий голос. — Мы, Строители Пути, приобщим ваш мир к Пути, который мы прокладываем по воле Пославшего нас.

— А кто вас послал? — перебил его любопытный Иголка. — И куда?

— Мы знаем, что маги этого мира притесняют вас — продолжил тот, не обращая внимания на Иголку. — Отдай это вашему вождю. Это вам поможет.

К ногам Контейнера упал тяжелый сверток.

— У нас нет вождя, — ответил Иголка. — Мы не дикари.

— Отдай это своему старшему, который правит вами.

Морда скрылась в кустах. Контейнер подобрал сверток и подошел к машине.

— Интересно, что там, — сказал Иголка. — Давай посмотрим.

— Что тут у вас? — спросил неожиданно подошедший Копыто.

— Да тут один козел приходил, — сказал Контейнер.

— Какой козел?

— Говорит, что дорожный рабочий. И что их послали, а куда, не сказал. И еще сказал, что маги нас обижают.

— Во, — сказал Копыто, — уже и челы знают, как к нам Всеслава относится.

— А еще он велел вот это тебе передать, — Контейнер протянул Копыто сверток.

— Тяжелый, — покачав сверток в руке, сказал Копыто. — А что там?

— Тяжелый? — встрял любопытный Иголка. — Может там золото? Или какой другой раритет? А чего ты не сказал, что домик покупаешь?

— Какой домик?

— Не знаю. Контейнер сказал. Ты что, совсем хочешь из Форта уйти? На фюрера обиделся?

— Это ты зря, в натуре, зря, — сказал Контейнер. — На фюрера нельзя обижаться. Он один за всех нас. Если ты уйдешь, другой уйдет, так с кем фюрер останется? Его ж тогда Гниличи и Дуричи насмерть убьют, потом свергнут, а друг друга перережут на выборах нового фюрера.

— Ты, что ж, Копыто, — влез Иголка, — совсем хочешь нашу семью извести? Мы всегда за тебя горой стояли, а ты, мля, геноцид разводишь. Да мы сейчас тебя за такое прямо к фюреру отвезем. В натуре. Так, мля, и скажем, типа, повесить Копыто надо как преступника. Мало рыцари геноциду нам сделали, когда из Западных лесов выживали, так теперь еще и ты такое задумал. Змей ты, мля, подколодезный.

— А ты, значит, Копыто, с рыцарями снюхался? — спросил Контейнер. — То-то я смотрю — мы все страдаем, а у тебя во фляжке всегда виски есть?

— За виски продался? Штирлицем заделался? — завопил Иголка, лязгнув затвором помповушки.

— Да вы что? Да я за фюрера и за семью кого хошь. Да я в Лунную фантазию кровь проливал! Какое виски? Разве у рыжих виски допросишься? Да и фляжка у меня пустая.

Вытащив фляжку, он быстро отвинтил крышку и перевернул фляжку вверх дном. Контейнер и Иголка ожидающе уставились на фляжку. Но оттуда не выпало ни капли.

— Пустая, — протянул Контейнер. — Адназначна. Что ж ты, Копыто, с рыцарями геноцидствуешь, а они тебе даже виски не наливают? Задаром работаешь?

— По идейным, мля, соображениям, — сказал Иголка. — Опомнись, Копыто. Своих же за бесплатно продаешь. Эх, задурили тебе голову. А такой убуй был. — Он опять клацнул затвором.

— Ты вроде ходил куда? Рыцарям сообщал, что у нас делается? — подозрительно спросил Контейнер.

— Да я к Урбеку ходил! Вы что, забыли? Самогон что ль пили?

— А что, Урбек тоже на рыцарей работает? Он у вас, типа, радисткой Кэт служит, мля? А ты среди нас штирлицуешь, мля. Из идейных, мля, соображений. Родного фюрера пропил!

— На каких рыцарей? Мне Урбек артефакт дал. Морок наводить. Сейчас поедем за машины деньги получать.

— Не, — сказал Контейнер. — Если принес артефакт и поедем деньги получать, то на рыцарей не работает. Рыцари денег за машины не дадут.

— Копыто, брат, — Иголка порывисто обнял его. — Ты снова с нами. И правильно, что ты ушел от рыцарей. А где домик-то присмотрел?

— Какой домик. Нет у меня никакого домика. Бездомный я. Форт — мой дом и моя крепость. А великий фюрер — нам всем отец родной. А кто против, того я сам, своею рукой. И гляди у меня, Иголка. Ты хоть боец и верный, а ради фюрера и тебя не пожалею.

— А что со свертком-то делать, — спросил Контейнер. — Может выбросить. Мало ли, что рыцари подбросят. Не тащить же все в Форт. Может они опять геноцид устраивают.