С милым рай и в шале

— Очень вкусно! — не удержалась от похвалы Диана. В глазах Алика прочитала молчаливую благодарность. — И необычно… Только я не понимаю, причем тут водка, — рассмеялась она, испытав внезапный прилив веселости. От стеснения и неуверенности не осталось и следа. Скорее всего, в том заслуга была единственной рюмки водки, но это и не важно. Гораздо важнее, что Диана, наконец-то, смогла расслабиться.

— Все дело в наваре. Именно он обволакивает стенки желудка. А водка — она помогает этой тяжести раствориться. Тут я согласен с Хэгуш — водка и хаш созданы друг для друга.

Говоря это, Алик наполнил им еще по рюмке, и Диана решила, что для лучшего усвоения блюда может позволить себе выпить и эту. Если навар такой, как уверяет Алик, то ее организм надежно защищен от опьянения.

А за второй рюмкой к столу пришлась и третья… Диана и не заметила, как опустела ее тарелка. Женщина, что была на раздаче, и которую Алик ей представил, кажется, своей тетей (имя она, конечно же, не запомнила) предложила добавки, но Диана отказалась. Она пока и сама не понимала, куда поместилось все то, что съела, но уже от осознания становилось плохо, хоть и чувства перенасыщения не испытывала.

— Пойдем, прогуляемся? — предложил Алик, как раз в тот момент, когда Диана пыталась подсчитать, сколько же рюмок водки успела пропустить. Точно больше трех, но вот сколько?.. Пять, шесть?.. А в голове уже сгущался хмельной туман, и тянуло на подвиги. Губы сами расползались в счастливой улыбке, и Диана уже всех сидящих за столом практически любила, хоть не помнила и ни одного имени.

— Хочу купаться! — заявила она, поняв, что голос ее звучит пьяно.

— Хорошо, — рассмеялся Алик, помогая ей встать из-за стола. — Покажу тебе мое тайное место. Все детство прошло там…

Дальше она с кем-то обнималась, кого-то благодарила за хаш и целовала, но это все отпечаталось в памяти довольно смутно. Помнит только, как толкнула благодарственную речь бабушке Алика и наградила ту титулом самой замечательной женщины из всех, что она знала.

— Куда ты меня ведешь? — спросила она Алика, когда поняла, что они уже давно не сидят за столом и даже не находятся во дворе его дяди, а куда-то идут, причем Алик поддерживает ее под руку.

— Ты же хотела купаться…

— А, ну да, — подтвердила она и вынуждена была вцепиться в него обеими руками, когда ее повело в сторону.

— Ты как? — спросил он, обхватывая Диану за талию и прижимая к себе.

— Пьяна, как портовый грузчик, но вроде еще при памяти, — счастливо рассмеялась Диана.

Даже в таком состоянии она понимала, что скоро наступит похмелье, и скорее всего, будет мстить ей головной болью. Но пока ей было так хорошо! А от сознания, что рядом находится Алик, становилось еще лучше. И пусть Диана этого не понимала, но предпочла просто наслаждать моментом близости, так внезапно возникшим.

* * *

Диана споткнулась, и Алик придержал ее.

— Я как корова на льду, — хихикнула она и выпрямилась.

Он обнимал ее за талию и невольно прижал к себе крепче, когда она подняла к нему лицо и заглянула в глаза своими большими серо-голубыми глазами. Сейчас они казались прозрачными и блестели так, словно на дне их прятались бриллианты. Очень красивые у нее глаза и искренние. Они не могут таить эмоции, выплескивая те сразу наружу. А когда Диана злится, то серого в ее глазах становится больше, а голубое практически исчезает. Но сейчас они казались под цвет неба.

— А ты симпатичный, хоть и кавказец, — погладила она его по щеке, и прикосновения ее показались настолько легкими, практически невесомыми. Захотелось задержать ее руку, прижать к губам прохладные пальчики, но Алик не рискнул.

— Почему кавказец? — рассматривал Алик ее веснушчатое лицо с немного вздернутым носиком и пухлыми губами, которые так и норовили расползтись в улыбке, как Диана их не сдерживала.

Она не вырывалась, и Алик пользовался моментом, чтоб удержать ее в объятьях чуть дольше. До ужаса хотелось поцеловать ее, аж голова кружилась от близости этих манящих губ. Но этого делать нельзя, иначе он спугнет птичку и рискует разрушить то хрупкое равновесие, что установилось между ними со вчерашнего дня.

— Ну ты же армянин, а значит, кавказец, — кивнула она и снова рассмеялась. — Но все равно симпатичный. И даже очень.

— Ну если уж быть точным, то закавказец. А отец у меня русский.

Смеющиеся губы Дианы захотелось поцеловать еще сильнее. Алику едва удалось справиться с искушением. Еле сдержался.

— Все равно, кавказец. И все вы приставучие — горячие южные мужчины! — Диана в его руках откинулась назад, и они едва оба не упали в траву.

Алик хотел отвести ее в одно местечко, куда часто бегал с друзьями в детстве. Кусочек пляжа прятался между двух скал, и мало кто ходил туда купаться. А они пацанами любили нырять в море с этих скал, точно зная, что никаких подводных камней там нет. Только вот спуск на пляж был крутоват и неокультурен. Вряд ли за то время, что Алик там не был, что-то изменилось. И сейчас он понял, что Диана не в том состоянии, чтобы спускаться с горы.

— Кажется, тебе нужно поспать, — пробормотал он, возвращая себе и ей равновесие.