С милым рай и в шале

Алик постучал в дверь раз — ответом ему послужила тишина. Второй раз он уже действовал увереннее и громче. Тогда за дверью послышалась какая-то возня. А когда он увидел взлохмаченную и сонную Диану, то сердце пропустило несколько ударов. Она показалась ему такой теплой и уютной. Без грамма косметики, с растрепанными волосами эта женщина выглядела даже красивее, чем вчера или позавчера. И собственная реакция на нее Алика напугала. Наверное, потому он сказал грубее, чем планировал:

— Так и знал, что спишь. У тебя есть пять минут на сборы… — и демонстративно уселся на диван.

По лицу Дианы понял, что та хотела что-то сказать. Но ограничилась легким кивком и захлопнула дверь.

Через пять минут она вышла в коротеньком сарафане на тоненьких бретельках. В тех самых плетенках на ногах, в которых впервые увидел ее в ресторане, в солнцезащитных очках в пол лица и собранными в хвост волосами. Алик до сих пор не знал, сколько Диане лет, но сейчас дал бы не больше двадцати. И в первый момент не мог избавиться от мысли, что почти вдвое старше.

— Я готова есть хаш, — серьезно произнесла она, словно речь шла о государственном экзамене.

Ага. А пить водку ты готова? Кстати, про водку-то он и забыл.

— Подожди меня, я мигом, — скороговоркой произнес Алик, когда они поравнялись с его домом, и метнулся во двор, пока Диана не успела ответить.

Водка с вечера лежала в машине. Ни вчера, ни сегодня Алику было не до нее.

— А это зачем? — вытянулось лицо Дианы, когда она увидела бутылку в его руках.

Как бы объяснить ей так, чтоб не в лоб, но в то же время доходчиво? Алик уже отлично понял, что традиции Диана принимала только русские. Все остальное ей казалось если не диким, то точно неправильным. Он же свои традиции чтил, а вкушение хаша — была одной из самых древних и чтимых у народа, чья кровь текла и в нем.

— Как ты знаешь, хаш едят рано утром, горячим и… запивают водкой, — выложил он как есть, устав ломать голову.

— Как водкой?! — Диана даже остановилась. До дома дяди они шли пешком, потому что и Алик не собирался нарушать традиции.

Ему даже смешно стало от выражения ее лица. Она явно не верила тому, что он говорил. Да он и сам плохо понимал, как можно пить водку утром. Но ведь это традиция…

— Все, кто приходит на хаш, приносят с собой водку, — принялся терпеливо пояснять Алик. — Ну и, собственно, ее и пьют. Таков ритуал, понимаешь. Не так часто готовят хаш. Народу на него приглашают всегда много. За столом долго не сидят, освобождая место другому. Поел, выпил, ушел… И так, пока не закончится хаш.

Больше и добавить нечего. Остальное она уже сама увидит и попробует. Да и не силен был Алик в искусстве убеждения. Одно знал точно, что сбежать Диане не даст, хоть именно на это она и настраивалась, судя по выражению ее лица. И чтоб лишить ее даже первой попытки, Алик взял Диану за руку. Она лишь посмотрела на него сквозь темные стекла очков, но ничего не сказала и руку не отняла. А он всю дорогу до дома дяди наслаждался ощущениями. Держать ее тонкие пальчики в своей руке было неимоверно приятно.

Глава 9

Алик держит ее за руку, и ей почему-то не хочется сопротивляться. Напротив, ей это даже приятно. Его рука согревает и обещает защиту. От чего, Диана толком не понимала, но уже заранее чего-то опасалась.

Водку она практически не пьет. Не потому, что считает этот напиток чем-то отвратительным. Нет. Просто на нее крепкие спиртные напитки действую особым образом. Первую рюмку она вливает в себя с трудом. Вторая уже идет легче, а начиная с третьей она перестает чувствовать вкус напитка и может пить его как воду. А еще после пары рюмок ее мозг отключается. Ну вот такая вот особенность организма. После пары таких отключений мозга, что случились с ней по молодости, Диана в своем спиртном рационе оставила только слабые напитки.

— А можно не пить водку? — посмотрела она снизу-вверх на Алика, по достоинству оценив его рост.

— Насильно ее в тебя никто вливать не будет, — открыто улыбнулся он ей. — Но что-то мне подсказывает, что отказаться ты не сможешь, — легко пожал он ее руку.

Главное она услышала — что заставлять пить водку ее никто не будет. А остальное будет решать на месте.

И все же, чем дольше они шли, тем более не по себе ей становилось. Приглашение принять участие в утреннем вкушении хаша поступило неожиданно, да и Алик повел себя настолько решительно, что не оставил ей возможности придумать отговорку. И Диана не хотела этого делать, но вот уже они приближались к дому, и за забором она видела длинный, накрытый белой скатертью стол, установленный в саду, и много людей. Кто-то сидел за столом, иные заходили или выходили из дома. Один мужчина явно кавказской национальности дожидался их у калитки, заметив приближения Алика… Зачем она туда идет?!

— Барев[3], Алик джан, — протянул мужчина руку Алику, и потом они к вящему изумлению Дианы поцеловались, обмениваясь фразами на, по всей видимости, армянском языке.