С добрым утром, принцесса! (ЛП)

Ченоа так зовут. Я собиралась спросить про твоего отца. Он итальянец?

Тупость в квадрате. Она, пожалуй, еще подумает, что он самодовольный индюк, хвастающийся

своей фамилией. Погано, скверное начало.

- Аргентинец. Мой отец родился в Буэнос-Айресе. Так же, как и дед.

- Вот здорово! У меня никогда не было друга-иностранца.

Вот тут-то он и влюбился. Ему было по барабану, что она посчитала его иностранцем, хотя он им

и не был. Он родился в самом центре Мадрида. Но, она так простодушно это сказала, в ее голосе звучала такая искренность… И она была так прекрасна!.. Друг. Прошло всего полминуты, как они познакомились, а он уже считал себя ее другом.

Он думал о ней много, очень много дней. Он любил Эстер молча, был болен ею, страдал, плакал

до тех пор, пока не смог больше выносить эту муку, и однажды он решился. Он высказал все, что чувствовал, написав ей письмо:

“Привет, Эстер.

Думаю, пришло время признаться тебе во всех моих чувствах. Я безумно влюблен в тебя. Я целыми днями, каждую минуту думаю о твоих глазах, о твоих губах и улыбке… Эстер, в моей жизни на самом деле нет ни одной секунды , когда я не думал бы о тебе. Я думаю о тебе, не переставая. Но, я не хочу испытать что-то худшее, чем то, что испытываю сейчас. Я не вынес бы, если бы ты, глядя мне прямо в глаза, отвергла меня. Так что я всего лишь решился раскрыть тебе свою душу, даже если на моем имени ты поставишь крест. С кем из этих ребят ты хотела бы встречаться, если бы они тебе предложили?..”

И далее список из двадцати имен. В нем были все: страшные, красивые, высокие, маленькие,

старшеклассники, толстяки, спортсмены… и он. Он сошел с ума? Да, он влюбился без ума, отчаянно и безнадежно.

“…Если ты готова к отношениям со мной, я догадаюсь об этом. А если нет, я буду продолжать любить тебя молча. Я забуду о твоей любви.

Оставь это письмо вместе с ответом завтра после занятий в дереве, что во дворике школы. Подумай обо всем хорошенько.

Пожалуйста, не смейся надо мной. Это совсем не шутка.

С волнением и нетерпением жду твоего ответа.

Я крепко-крепко целую тебя. Я тебя люблю.

Твой большой и уже далеко не тайный поклонник.”

В ту декабрьскую среду для Бруно занятия тянулись бесконечно долго. Тревожные и невыносимо

тоскливые часы ожидания. Отметила ли она его имя? Нервы напряжены до предела! Весь день она ничего ни с кем из класса не обсуждала. Добрый знак. Или нет. Что она обо всем этом думала? Но вот, наконец, тысячу лет спустя, занятия закончились. Парень остался в классе, наблюдая в окно, как его подружка в одиночестве направлялась к дворовому деревцу с письмом. По крайней мере, Эстер восприняла это всерьез. Лицо ее оставалось таким же, как всегда, хотя она непрестанно поглядывала по сторонам. Она положила конверт в дуб, затем достала и сложила пополам, чтобы спрятать от любопытных глаз проходящих мимо людей. Только один человек мог его увидеть, тот, кто знал, что в дереве что-то есть.

Эстер снова огляделась по сторонам и, глубоко вздохнув, ушла.

Бруно охватило нетерпение, но он не мог тут же отправиться за письмом, содержащим в себе

ответ на самый важный для него вопрос. Ведь наверняка Эстер спряталась где-то в сторонке, чтобы раскрыть своего тайного воздыхателя.

Что он должен был делать?

Он вооружился терпением, повесил за спину рюкзак и пошел домой. После обеда, ничего никому