С чистого листа

Когда Юзи проснулся, наступила ночь. Он осторожно высвободил руку из-под головы дремлющей Насрин и посмотрел на часы. Но светящиеся стрелки горели недостаточно ярко, и он не мог понять, который час. В ухе начался зуд.

— Юзи, — твердо проговорил старший из двух Колей.

— Который час?

— Авиаудары начнутся через шестьдесят минут. Шестьдесят минут. Тебе пора.

Не успев толком проснуться, Юзи выскользнул из кровати и подошел к окну. Снаружи виднелся силуэт телохранителя, за плечом которого теперь болтался автомат АК-47. Юзи неслышно открыл занавески и впустил в комнату лунный свет. Затем, в полумраке, вернулся к шкафу и надел пиджак. Скользнув рукой во внутренний карман, он схватился за рукоять «штайра».

Насрин застонала и привстала на локтях, потирая глаза.

— Любимый, — сонно пролепетала она, — ложись в постель.

Нужно было думать быстро.

— Не сейчас, — сказал он. — Не могу уснуть. Скоро начнутся авиаудары. Мне нужно быть на пляже, под звездами. И вообще, тянет покурить. Я не хотел делать этого здесь, пока ты спишь. А ночь сегодня чудесная.

Пригладив волосы, Насрин встала с кровати, подошла к окну и широко раскрыла занавески.

— Ты прав, — сказала она, — прекрасная ночь. Только посмотри на луну. На западе такую большую не увидишь.

Насрин взяла Юзи за руку и привлекла к себе.

— Юзи, — тихо проговорил Коль в ухе, — пятьдесят семь минут.

Он опустил руки на бедра Насрин и поцелуями проложил дорожку вниз по ее шее.

— Тогда пойдем, — сказал он. — Попробуем уговорить телохранителя, чтобы он позволил нам погулять вдвоем.

Насрин достала из чемодана шаль и накинула ее на плечи, потом свободно обвязала голову платком. Они обулись и вышли на улицу, держась за руки.

— Добрый вечер, — вежливо проговорил телохранитель, поворачиваясь к ним и крепче сжимая оружие. — Могу я что-нибудь для вас сделать?

— Мы хотим погулять по пляжу, — сказала Насрин, — это возможно? Мы только что обручились.

Телохранитель немного подумал.

— Ждите здесь, — сказал он.

Не сводя с них глаз, он отошел на несколько шагов и тихо заговорил по рации. Потом вернулся.

— Это возможно, — сказал он, — но я должен буду вас сопровождать.

— Зачем?

— Таков приказ. Пожалуйста, извините меня, но вы и сионист должны находиться под постоянной охраной. — Он покосился на Юзи. — В любом случае, Гасем сказал, что ему может понадобиться срочно связаться с вами.

— Послушайте, — проговорила Насрин, подходя чуть ближе. — Я оперативник, видите? Оперативник МРБ. — Она достала из сумочки удостоверение и показала ему. — Дайте мне винтовку, и я сама постерегу этого израильтянина.

— Не сиониста, — добавил Юзи на идеальном фарси, — израильтянина.

Телохранитель отмахнулся от обоих.

— Моя работа — заботиться о вас, — сказал он и улыбнулся. Его взгляд был решительным и непроницаемым.

Юзи снова почувствовал, что в жилах у него стынет кровь.

— Но я оперативник МРБ.

— Мне очень жаль, сестра. Приказ есть приказ.

На этот раз его лицо осталось каменным.

— Ничего страшного, — сказала Насрин, обворожительно улыбаясь, чтобы скрыть досаду.

Они с Юзи бодро зашагали по тропинке, рука в руке, а телохранитель пошел следом, выдерживая дистанцию в несколько шагов.

Они снова пересекли внутренний двор — луна заливала все вокруг призрачным светом — и обошли главную виллу. Здание горело всеми огнями, и время от времени им попадались вооруженные патрули. Насрин снова и снова показывала удостоверение, а телохранитель кивал товарищам. В одном из окон Юзи увидел множество мужчин в наушниках, печатавших что-то на внушительного вида компьютерах. А потом они оказались у парадного входа и стали пробираться сквозь ряды машин, направляясь к ограждению.

— Потрясающая ночь, — сказала Насрин, глядя на звезды. — Просто потрясающая.

— Это историческая ночь, — тихо отозвался Юзи. — Давай спустимся на пляж, чтобы увидеть ее во всей красе.

— Юзи, — сказал Коль, — сорок семь минут.

Под большой желтой луной они подошли к ограде. На этот раз дежурила другая пара часовых; завидев телохранителя, они махнули, позволяя парочке пройти. В лунном свете Насрин была притягательна и величава.

— Прошу прощения за нашу вооруженную няньку, — прошептала она. — Тегеран будет на взводе, пока все это не закончится. Но как только израильтяне сделают ход и желтый кек останется целым, люди расслабятся. Мы будем свободны поступать, как пожелаем.

Они спустились по извилистой, обрамленной деревьями подъездной аллее и вышли на дорогу, которая тянулась по гребню горы. Со всех сторон их окружали ночные звуки: птицы, животные в подлеске, ветер. Юзи казалось, что он слышит дыхание телохранителя; теперь, когда они вышли за ограду комплекса, тот держался гораздо ближе. Насрин плотнее закуталась в шаль.

— Куда пойдем? — спросила она.

У Юзи зачесалось ухо.

— Переходи дорогу, — сказал голос в голове Юзи. — Там есть тропинка, ведущая к воде.

Юзи повернулся к телохранителю.

— Мы спускаемся к океану, — бросил он.

— Ненадолго, — отозвался телохранитель.

— Нельзя дать нам немного пространства? Позволить уединиться?