С..а - любовь (ЛП)

Я вас очень люблю. Каждую секунду. Не важно, рядом вы или нет, я люблю вас. Всегда помните об этом.

Папа

Закончив, сворачиваю его и складываю в коробку из-под обуви к остальным письмам.

А потом пью текилу и, пропустив прием снотворного, потому что настолько устал, что едва держу глаза открытыми, впадаю в состояние спячки.

Спустя четырнадцать часов я открываю глаза с ощущением пустоты в груди. Как будто Миранда взяла хирургическую ложку и выскоблила из меня жизненную силу, способность любить и видеть хорошее в людях и окружающем мире.

Глава 35

Сбрасывая сожаление, как змеиную кожу

Миранда

Флешбэк

Я стою в комнате, которая всего час назад была моей спальней. Теперь она принадлежит кому-то другому. Меня не должно быть здесь. Сегодня утром я подписала все необходимые документы и передала ключи. Но оставила один, чтобы вернуться и проститься.

В комнате пусто. На ковре вмятины от четырех кроватных ножек. Напоминание о том, что когда-то тут текла жизнь.

А теперь тихо.

И холодно.

Как у меня внутри.

Развод завершен. Уже несколько недель я нахожусь в Сиэтле с Лореном. Живу новой жизнью. Той, о которой мечтала.

Именно об этом я постоянно напоминаю себе. «Это жизнь, о которой ты мечтала».

Вчера вечером мы с Лореном поженились. Он договорился со священником, что тот проведет церемонию у нас дома. Она длилась пять минут. А Шеймусу я солгала, что мы уехали в медовый месяц в Европу. Не будет никакого медового месяца; мы даже не сходили в ресторан, чтобы отметить заключение брака.

Я закрыла глаза и позволила печали, потере и сожалению взять над собой верх. Я никогда не позволяла себе этого раньше. Вот почему сейчас я нахожусь здесь. Эти чувства сжирают меня изнутри. Я как змея, застрявшая в коже, которую она пытается сбросить. Они присосались ко мне, вызывая сильный зуд и неудобство. Мне нужно избавиться от них, чтобы я могла двигаться дальше.

Мысленно я представляю себе Шеймуса — такого привлекательного. У него темные, как ночь волосы и такого же цвета глаза, которые смотрят прямо во внутрь меня. Загорелая кожа, которую Шеймус получил от матери и высокое, крепкое тело, в которое он словно «заворачивал» меня.

На моих глазах выступают слезы. Он единственный человек, который занимался со мной любовью. Даже если я не отвечала ему взаимностью, он все равно отдавал мне свое тело, сердце и всего себя. А я принимала это за должное. Я стремилась к физическому удовлетворению с другими, чтобы унять зуд. Я не могла ответить на любовь любовью. Но теперь понимаю, как мне нравилось получать ее.

Я обменяла любовь на власть.

Но это была неравноценная сделка.

Даже и близко.

Я всегда считала, что все контролирую. Что удачно дурачу его, чтобы он не подумал соскочить. Я отдавала ему сантиметр. А получала в ответ целую милю. Непропорционально — вот как функционировали наши отношения. Он никогда не замечал или просто не показывал того, что понимает это. Потому что я вышла замуж за того, кто предпочитал давать, а не брать. Шеймус довольствовался редкими комплиментами и прикосновениями. А иногда глубокими разговорами. Мое присутствие порабощало его, и он старался насладиться каждой минутой, проведенной вместе. В то время я считала, что добиваюсь этого с помощью умелого манипулирования. Но сейчас, сидя в этой комнате и погрязнув в сожалении, начинаю понимать, что это были искренние чувства Шеймуса.

Я начинаю рыдать.

И чем дольше я это делаю, тем злее становлюсь.

Я злюсь на себя. На Лорена. На Шеймуса. На чувства, которые не хочу чувствовать. На тоску, которая вот-вот задушит меня. На беспомощность и одиночество, которые стали моими постоянными спутниками.

Я, черт возьми, злюсь.

И хочу, чтобы все остальные чувствовали себя также.

Глава 36

Не было бы счастья, да несчастье помогло

Шеймус

Настоящее

Иногда я заезжаю в наш старый район. Но никогда не проезжаю мимо дома, в котором жили мы с Мирандой. Я просто катаюсь по округе или заглядываю в библиотеку. Или сижу в парке и наблюдаю за тем, как маленькие ребятишки кормят хлебными крошками птиц. Или захожу в продуктовый магазин и покупаю банку соленых огурчиков.

Сегодня я сделал все вышеперечисленное и почувствовал себя ближе к своим детям. Я так ясно представлял себе их, находясь в знакомом месте, куда мы частенько с ними заглядывали. Сначала я сходил в библиотеку и парк, а потом направился в магазин.

Неожиданно меня остановил чей-то голос.

— Шеймус? Шеймус Макинтайр?

Я повернулся и посмотрел на женщину, которую узнал лишь когда она улыбнулась. Эта улыбка преобразила морщинистое кислое лицо в дружелюбное и милое.