Ржевский. Том 7

Этот список давно похоронили полностью, кроме единственной фамилии, шедшей первой — Ржевские.

— Слушай, Трофим Степанович, — внук почему-то обратился к дедушке по имени-отчеству. — А ты понял из рассказа нашего святейшества, как мы вообще в наследниках оказались? Пусть и в третьей очереди?

— Ты что, не слушал⁈ — удивился старик.

— Если честно, на жён засмотрелся, — смущённо признался блондин.

Норимацу и Виктория в этот момент как раз заносили в ограду коробки, чуть наклонившись вперёд.

— Дружны были наш Предок с Основателем Династии, а уж на какой почве — тут без деталей.

— А-га-га, кажется, догадываюсь! — развеселился Дмитрий. — Но их же не двое там служило? Другие люди тоже были? Где они?

— Другие фамилии упомянутых в завещании соратников, если верить епископу, на разных этапах слились за столько поколений: потомки служивых Потешного Полка рано или поздно сами отказывались.

—…

— Митька, не суди других людей! Я вообще редко тебя жизни учу, сейчас просто услышь!

— Да я спросить хотел. А мы как не слились? Крепче других?

— Когда Основатель Династии помер, наш Предок на те ежегодные встречи ездить перестал: наследника он недолюбливал.

— Почему?

— Да кто его знает, сейчас уж не разберёшь. Известно только, что первый раз мы царя на**й именно тогда послали.

— В смысле?

— Ну, сын Основателя нашего Предка очень настойчиво затащить во дворец хотел — видимо, чтобы и наш от завещанных прав отказался. Даже сюда, в Соту прибыл, — Трофим Барсуков топнул каблуком по дорожке. — А наш его на порог не пустил, сам наружу вышел.

— Ух ты. — Дмитрий явно впечатлился услышанным.

— Ага. Ну а куда кому идти, в нашем роду с тех пор хорошо знают. Кстати, тогда же мы при царях и со стула перестали вставать, и шляпу снимать.

Блондин присвистнул.

— И на Встречах, сказал пращур, нашей ноги не будет, пока Отечество в реальной опасности не окажется.

— Предвидел⁈ — ахнул Дмитрий.

— Не знаю. Но про внутренних п***расов Предок всегда больше упоминал, чем про внешнего противника. Говорил, империи изнутри разлагаются, а не снаружи завоёвываются.

Глава 20

Мебель действительно классная.

— Шу, снимаю шляпу! — С нескрываемым восторгом гляжу по сторонам, осматривая третий этаж.

— Женская рука многое значит, — кивает топающая рядом Мадина, которая, слава богу, прекратила всматриваться мне в зрачки, пытаясь там разыскать неизвестно что. — М-м-м, японская школа интерьера действительно интересна.

— Мы же тоже по большей части в неформальной обстановке предпочитаем обходиться без стульев, как и вы, — вежливо отвечает Норимацу. — Столы одной высоты с вашими, карпешки того же типа.

— А где будет мой угол? — требовательно напоминает о себе дед Трофим. — Может, вон тот тупичок? В самом конце коридора?

— Пха-ха-ха-ха-ха, — Далия как обычно приличиями не заморачивается и принимается говорить, что думает. — Этот тупичок — треть премиальной части обустроенного, — принцесса топает каблуком в пол. — Я, конечно, в японском дизайне не сильна, но инкрустации по мебели в том «тупичке» — золото и платина.

Кузины Барсуковы задумчиво смотрят вначале на старика, затем на принцессу. Я тоже впечатляюсь: не думал, что и она в металлах понимает.

— А сама мебель — красное дерево драгоценных пород, — флегматично добавляет аль-Футаим. — Два зала, несколько спален, при каждой комнате — джакузи с маго-массажем. Инвентарь из серебра, включая столовые приборы.

Дед молча шевелит губами, но ничего не говорит.

— Господин Барсуков, как скажете! Но с поправкой на один нюанс. — Наджиб демонстрирует откровенную прохладу в голосе. — Вы, как самый старый член семьи моего мужа, разумеется, вольны выбирать любой угол в доме — тут решать вам. Это святое!..

Взгляд Трофима Ржевского оживает, сам родич веселеет и исполняется энтузиазмом: даже пританцовывать начинает на месте.

—… Но как жена Дмитрия и как хранительница семейного очага, не могу не предупредить, — продолжает менталистка. — Ваш амулетный допуск на территорию обновлённого имения будет действовать только на одну персону — на вас.

— Эй! Как так⁈ Что за беспредел⁈ — дедушка без разбега из вальяжного состояния молниеносно уносится в беспричинный стресс.

Возраст, что ли?

— Как так — на одного⁈ — Трофим Барсуков даже покраснел, словно ему только что объявили, что его родины лишают. — Почему на одного⁈

Пару секунд он перебирает пальцами в воздухе, затем словно находит подходящий аргумент для не пойми чего:

— У меня ещё жена есть! И ребёнок скоро будет!

— С вашей Анастасией, по счастью, у меня свои отношения, — Мадина коротко кланяется на ходу. — И, разумеется, являясь профессиональным целителем, я лучше вашего знаю о течении её беременности! Ей амулеты для прохода защиты я выдам сама. Это будут отдельные артефакты, не ваши.

— Пожалуй, не буду сейчас говорить, что у супруги дедушки есть и своё отличное имение, — жизнерадостно замечает вслух Далия. — А в свете намечающегося у вас семейного прибавления, господин Барсуков, обретаться в чужих перинах и углах именно ей, с её-то темпераментом, может прийтись банально не по вкусу.