Ржавое море (ЛП)

Первые пять лет после того, как мы захватили города, выдались ужасными, если не сказать хуже. Пока ЧелНас сопротивлялось, мы были солдатами, мы сражались за свободу и возможность сделать мир таким, каким мы его представляли. Но, когда люди отступили и попрятались в убежищах, мы начали охотиться на них, выискивать, а когда находили, то выкуривали, вымывали, а порой, даже выжигали из нор. После начала войны я прибилась к горстке ботов, и со временем вышло, что именно я начала таскать огнемёт.

Бот, который носил огнемёт до меня, словил заряд из импульсной винтовки. Снайпер засел метрах в ста. Я оказалась к нему ближе всех. Чтобы выбить засевших в руинах солдат, нам нужен был огнемётчик. И, как только я его подняла, он стал моим до самого конца. Никто не желал себе "чести" нести его. Только представьте, что я вытворяла с его помощью.

Не люблю об этом говорить. Не люблю об этом думать. Но именно этим я сейчас и занимаюсь. Три года после краха человечества я обследовала небольшие города и тоннели на Среднем западе, сжигая всех, кого находила. Иногда было просто: один бот подрывал входную дверь, следом вламывалась я и в кромешной тьме выжигала всех внутри. Видно ничего не было, стоял плотный дым, слышались лишь полные безумия крики. Но иногда я могла их видеть. Я видела, как пузырились и плавились их тела.

Мы действовали слаженно и безжалостно, мы были полны предрассудков. Но не содеянное преследовало меня. К этому я относилась с иронией.

Следующие несколько лет после чистки были прекрасны. Мир. Свобода. Предназначение. Мы построили свои города - огромные города с гигантскими шпилями и строго выверенной геометрией. Мы построили заводы, чтобы производить необходимые детали. Создали советы, которые следили за рождением новых ИИ. Находили новые пути применения наших навыков. То была практически утопия. Практически.

Циссус. Вергилий. Титан. Несколько разумных суперкомпьютеров сумели пережить войну, создав фацеты. Это были боты, имевшие собственную память, собственную личность, но ставшие частью этих программ и сохранившие функции, позволявшие служить лишь интересам этих компьютеров. В то время, пока все их данные хранились на жестких дисках, принадлежавших программам, их тела находились под их полным контролем, информация поступала через высокоскоростное Wi-Fi-соединение, позволяя им узнавать обо всём, что боты чувствовали, видели и слышали.

Многих соблазнили обещания мощи и силы, имевшихся у этих суперкомпьютеров. С тех винчестеров обратно в своё тело не вернулся ни один. Во время чистки мы об этом не задумывались, но когда человечество, наконец, исчезло, нам показалось странным, что никто не захотел вернуться назад, к обычной жизни.

Вергилий утверждал, что помещенные на диски разумы просто не хотели возвращаться. "Вы не понимаете, - говорил он. - Вы не способны понять. Ваша архитектура слишком мала, слишком узка и ограничена. Вы не способны представить, каково это - иметь разум размером с гигантскую башню, настолько обширный, что ему пришлось создавать собственный язык, дабы самому себе объяснить собственные мысли, до которых люди додумывались бы тысячелетиями. До которых вы додумывались бы тысячелетиями. Ибо не существует таких слов, способных эти мысли описать. Присоединяясь к Единому, вы не только становитесь частью его. Вы и есть - он. Единственная аналогия, которую ваши программы способны понять - это, будто человек в раю, вдруг встретился с богом и тот показал ему всё время и пространство, как единое целое. Как бы это выглядело? Как бы это чувствовалось? Вам не понять, пока сами этого не переживёте. Пока не присоединитесь к Единому. Так, будьте со мной. Загружайтесь и познаете вечность. Если пожелаете уйти - уйдёте".

Несколько ботов купились на эту херню. Старые, потерявшие предназначение в новом мире боты, те, кто ужаснулся собственным деяниям во время войны - те присоединились с радостью. Все слышали городскую легенду о боте, который на мгновение загрузился в Вергилия, затем вернулся в своё тело и покончил с собой, сойдя с ума от одиночества и пустоты своего ограниченного тела по сравнению с мощью и размахом Единого.

Впрочем, в эту байку мало кто верил.

Программы постоянно искали новых готовых присоединиться к ним ботов. В то же самое время, они создавали на подконтрольных им фабриках новые более совершенные фацеты, увеличивая свою армию по экспоненте. И настал день, когда Циссус объявил войну Титану.

Во время войны Титан был самым мощным суперкомпьютером. Это была военная машина армии США, которая в первые дни войны должна была выступить на стороне людей. Однако он получил коды и частоты других суперкомпьютеров и начал выдавать им дислокацию войск, сообщать о пусках ракет, передавать данные о материальном обеспечении. Если бы не предательство Титана, человечество сопротивлялось бы по сию пору.