Ржавое море (ЛП)

- Нет, - сказал он, мотая головой. - Это как, когда свет загорается в доме полном жильцов. Все они начинают одновременно говорить, но голоса им не принадлежат. Поэтому я и пришёл сюда. Поэтому я умираю. Потому что испугался. Я мог храниться на сервере, стать частью чего-то большего, чем я есть сейчас. Но я здесь, в самом конце пути, отдаю себя в твои руки, надеясь, что тебе хватит навыка продлить моё существование ещё хоть на день. Может, я ошибся.

- Ты не ошибся, Джимми. Мы все здесь по одной причине. Чтобы прожить ещё один день.

Он кивнул и с надеждой посмотрел на улицу.

- Знаешь, я скучаю. По работе барменом. По людям. Я скучаю по людям.

Почти все роботы скучают. Люди давали им цель. Функцию. Что-то, чем можно заниматься весь день, каждый день. В конце концов, полагаю, все только об этом и думают. И принять это становится всё сложнее с каждым днём.

- Готов? - спросила я.

- Да, - ответил Джимми.

- Запускаю процедуру отключения.

Джимми отключился с тихим щелчком, фиолетовые глаза стали пурпурными, затем мигнули короткой зеленой вспышкой. Конечности обмякли и повисли, слегка раскачиваясь. Воздух, казалось, замер. Я быстро вскрыла его спину и зарылась в тело, мои глаза выискивали поврежденные элементы. Плохо дело. Какое-то время Джимми, буквально кипел. Но я оказалась права. Оперативная память сдохла. Драйвер памяти тоже отключился, чипсет сгорел, а процессор находился на последнем издыхании.

Впрочем, не всё так ужасно. Эмулятор функционировал, сенсоры тоже в порядке, а логические цепи и ядро могли бы проработать ещё десятилетия. Прежде чем убедиться в наличии в батареях заряда, я осмотрела позвоночник и не нашла никаких повреждений. Я успела вовремя. Ещё несколько часов и его мозги взорвались бы, разрушив каркас до основания. В общем, Джимми стоил того, чтобы гнаться за ним три дня.

Почти вся ночь ушла на то, чтобы разобрать его и протестировать. В некоторых местах проводка оказалась очень нежной, но без неё многие детали просто не работали. С этим нужно будет разбираться отдельно. Потом я провела диагностику подверженных износу деталей и отбросила то, что вышло бы из строя через неделю. Когда я закончила, у Джимми осталось около половины деталей, и это я ещё отказалась кое-что забирать, из-за того, что рюкзак уже был битком. Так как в нынешние времена ощущалась острая нехватка сервис-ботов, я забрала у Джимми всё, что могла.

Он сказал, что пришёл из Нового Айзектауна. Значит, туда нельзя, иначе горожане сложат два плюс два и всё поймут. Некоторым ботам не нравится, когда им продают детали их друзей. Как будто они по частям получали их самих. "Как будто", но не так. Именно за это граждане меня и ценят. Кто знает, может, однажды эти детали вернутся в Новый Айзектаун через торговые пути и чёрные рынки, при этом, никто даже не подумает, что когда-то они принадлежали Джимми.

Ему повезло, что я успела. Последние часы жизни стали бы для него сущим адом. По закону я должна была дождаться, пока он не отключится сам. Только никакой закон, никакой кодекс тут не действовал. Я проявила к нему истинное милосердие. Джимми не разодрал себя на куски, крича и воспроизводя старые воспоминания. Он был полон надежды. Думал о будущем. Верил, что всё будет хорошо. Верил, что его починят и он вернется домой. И отключился он по своей воле. Так должен уходить каждый гражданин.

Какое-то время я проводила собственную диагностику и сидела отключённой. Ничего за это время не произошло. Совсем. Ты чувствуешь, как из тебя уходит энергия, а в следующее мгновение включаешься снова. Нет никакого промежуточного состояния. Никакого тоннеля из света. Простое ничто и полнейшая безмятежность. Именно это и случилось с Джимми.

Это не жестокость. Это милосердие. Теперь несколько граждан проживут чуть дольше, сделают побольше, а всё потому, что я успела сделать то, что сделала.

Когда я закончила упаковывать уцелевшие детали Джимми, наступил рассвет. Прежде чем уйти и оставить его тело ржаветь вместе с остальными, я коснулась его плеча и произнесла:

- Говорила же, не надо мне доверять.

Я всегда так говорю.

Каркас Джимми так и остался сидеть с отсутствующим выражением лица. Он так и не познает того безумия, что его ожидало, никогда не станет частью ВР, никогда не узнает, чем и как помогли его детали другим гражданам. Он никогда не узнает, что я его обманула. Он просто бот. Он вышел из земли и теперь будет медленно в неё возвращаться.

Я поднялась по лестнице в задней части здания. Шла я осторожно, потому что ступени могли не выдержать моего веса, хотя выглядели прочно. Я расположилась на старом кондиционере и долго смотрела, как солнце ползло по небу. Зазвенел мой внутренний будильник. До вспышки 10 секунд. Я ждала. Небо осветилось. Оно меня не разочаровало. Солнце блеснуло зеленым и снова никакого волшебства. В этом мире его нет. Ни капельки.

Глава 10.

Становление ВР.