Рыжий кот

Егор, мелкий гадёныш тусовался этажом ниже, перегородил со своими дружками все отступы. Я вроде Кота к лифту потянула, но Влад вообще не стесняясь влетел в компанию подростков и заехал вначале моему брату, кулаком в нос, кровь ручьями хлынула, потом его дружку.

Подружка Егора, неадекватная Кристина достала бутылку вина, что прятала вместе с сигаретой за спиной. На ней безобразно короткое платье. Она с невинным личиком разбила бутылку вина и с «розочкой» двинулась на Влада.

Я в ужасе закричала и кинулась на девчонку, которой лет четырнадцать от силы. Сумку вперёд выставила.

— А ну, бля, разошлись!!! — донеслось этажом ниже.

Паша с пистолетом в руках вышел на лестничную клетку. По пояс раздетый. К нему липла его миниатюрная супруга.

— Павлик, но теперь мы точно из этого гадюшника переедим, — заявила она.

В этот раз уже я схватила рыжего Кота за руку и потащила мимо озверевших подростков, мимо Паши и его жены, вниз.

Подальше отсюда и в любом направлении, лишь бы никогда это больше не видеть.

— Сука! Убийца! Ты в этом городе не найдешь себе работы! — орал мне вслед отец.

Столько лет со злыми, чужими людьми. Никакие эти твари мне не родные! Я их слушалась, повиновалась. А всё потому, что действительно убийца.

3

Влад

Я ждал дальнейшего сопротивления. Оскорблений, приказов, фырканья и попытки доминировать. Но вместо этого получил подавленного, тихого ребёнка в машину, которого серьёзно обидели. И мысль, что это мой ребёнок, не давала покоя. Хотелось вернуться и сломать жирному папаше руку и мамаше заодно, потому что допустила такое отношение к дочери.

Жажда мести меня заедала, но не так, как раньше. Сейчас на передний план всего моего сознания вышла Дрю. И меня охватывало умиление, когда она сжимала кулаки и пыталась не показать мне свои слёзы. Сидела ещё подбитым глазом ближе ко мне.

О машине ничего не сказала, хотя я ожидал язвительных замечаний.

Но возможно я ошибаюсь в ней и достаточно серьёзно. Очень тяжело выбить из головы стереотипы, когда годами встречаешь девушек с одними и теми же запросами, с одинаковыми замашками. Пора бы перестать всех женщин грести под одну гребёнку, вон девчонка по имени Эмилия, как меня отфутболила! Да была в моей жизни похожая на Дрю дамочка. “Не всё продаётся и не всё покупается” - под этим девизом мне не дала. Ну, и малышка Дрю из этой оперы. Такая на деньги не поведётся и на их отсутствие сильно не отреагирует.

Повезло? Однозначно. Только вот с её тараканами ещё совладать надо.

— Поплачь, легче станет, — попросил я девушку, но она готова была лопнуть от горя, но не расплакаться в моём присутствии.

— Мне в гостиницу, — с трудом это сказала.

— Вначале в травмпункт заедем, глаз твой посмотрим.

— Не надо, всё в порядке, — совсем тихо сорванным голосом.

Да, отлично. Всё в порядке, садист глаз выбил, и мы его, суку, покрывать будем.

— Да, нет, не в порядке, — я завернул на бензоколонку. Там был неплохой магазинчик. — Врач скажет, что всё в порядке, тогда я успокоюсь. Посиди минуту.

Я вышел из машины и вставил пистолет в бензобак. Присматривал за своей девчонкой. Она волосы убирала. Профессионально так в жуткий «бублик» свернула, что я даже поморщился. Такие волосы прячет. На моё счастье волосы закрепить было нечем и, пока я шёл до кассы, Дрю опять стала лохматой.

В магазине взял ей резиновые тапки и большие солнцезащитные очки. Бутылку воды, потому что голос осип, влажных салфеток и пачку бумажных платков.

Мне не нужно было объяснять, откуда во мне столько жажды заботиться. Я уже нормально пожил и многое понимал, это чувство подавлять нельзя, его нужно хватать, прятать внутрь себя и в своём сердце холить и лелеять.

Это то, что я искал. Мне повезло однажды встретить хорошего психиатра, который сказал, как избавиться от пресыщения. Естественно, воздержанием. Неспособность остановиться на одной девушке, отсутствие желания хоть кого-то оставить рядом с собой, преследовали меня с ранней юности.

Четыре года после аварии, после того, как моего отца обанкротили, и он умер от сердечного приступа. Я болел, никого не трогал, и у богатых родственников прослыл блаженным замученным папашей мальчиком. Хорошее время, я наконец-то почувствовал необходимость иметь рядом с собой человека. За долгий перерыв именно Дрю стала первой, и её значимость для меня росла с каждой минутой.

От любви тепло, хорошо и главное, спокойно. Меня не корёжило, что я открыл дверь и грязные женские ступни вытирал влажными салфетками, присев на корточки.

«Любовь не превозноситься, не гордится… Не ищет своего, не раздражается»*

— Влад, ты что, — стеснялась и тихо пищала Дрю, стараясь не отдавать мне свои ноги.

Это меня веселило. Раньше бы я так не смог. Натянул на её ноги тапки. Отдал очки:

— Надень.

Спрятав глаза, Дрю успокоилась. Какой-то психологический ход. Но плакать всё равно отказалась. А ей нужно, иначе не выйдет напряжение, созданное возможно много лет назад.

— Ни в какой травмпункт я не поеду. Будь любезен, отвези меня в ближайший отель, — проснулся строгий голос после глотка воды.