Рыжая чайка

– Не помню, кажется да, но это для меня и не важно. Я позову Уина, и ты сама ему обо всём расскажешь. И помни – мы теряем время. Да, чуть не забыл, – Грей резким движением разорвал моё платье, оголив плечи, – Так будет эффектней, а то вдруг барон засомневается.

Если бы было можно, если было можно придушить его прямо сейчас, своими руками. … Я чувствовала, что меня сейчас разорвет на миллионы ненавидящих его частей! Сжав кулаки, я почувствовала, как ногти вонзаются в кожу, скрипя зубами, я ждала, когда ко мне подойдет Уин.

– Уин, мы с тобой сейчас же отправляемся на остров погибших кораблей, – прошипела я, стараясь не смотреть в сторону Грея. – Не спорь, и не возмущайся, так надо! Я буду изображать распутную девку, ты моего хозяина. Тебе нужно будет, во что бы то ни стало продать меня их барону, потому что только он знает, куда нам плыть дальше. Лучше ничего мне не говори. Другого выхода нет, это моя просьба, – выдавила я. На Уина я тоже не смотрела. Я представляла, что твориться в душе бедного юноши. Я знала, что мне будет больно на него глядеть, что я заставляю его совершать отвратительные поступки, и что, не взирая на свои муки, он всё же поможет мне. Я так была перед ним виновата, я ненавидела себя в эту минуту, даже больше чем Грея. Мне хотелось провалиться сквозь землю, или рассыпаться прахом, или никогда не рождаться в этом мире.

Уин мне ничего не сказал. Опустив глаза, молча я села в лодку. И всё то время, пока он грёб, я пялилась в пол. Никогда ещё не чувствовала себя так низко!

Глава 21

Но я даже не предполагала, что будет ещё хуже! Я конечно в силу моего скудного представления об этом частично догадывалась, как всё должно быть, но чтобы ощутить это на себе ещё раз …

– Эй, там, в лодке! Кто такие?! А ну, живо замрите морские отбросы! – окрикнули нас грубые голоса. Уин перестал грести. И проговорил. Нет, … это был не Уин, какой-то мертвый голос, наполненный бескрайним отчаяньем и смертельной пустотой. И всё-таки говорил Уин:

– И вы до сих пор стоите? Вы знаете, что вы задерживаете? Это ведь подарок самому барону! Я слыхал, он настоящий знаток женской красоты, а у меня как раз есть соответствующий товар.

В ответ раздался довольный омерзительный хохот.

– Другой разговор, тем более что этим товаром, после щедрого барона потом пользуемся и мы, сколько влезет! А ну давай, показывай свою цыпочку!

Лодка качнулась. Уин выпрыгнул на пристань, и как я предполагала, протягивал мне руку, потому что я до сих пор не поднимала головы. И всё же пришлось. Он действительно стоял и протягивал мне руку, а в глазах … ничего кроме боли. И эта боль, ножом полосовала мне душу насквозь! Я никогда не была достойна, чтобы меня любил этот юноша.

Уин сжал мою холодную ладонь, помогая выбраться на деревянный помост. И тут мой взгляд метнулся на эти собравшиеся отвратительные пьяные рожи. Самые гнусные представители нашего рода! Издавая непристойные звуки и скалясь прогнившими зубами, они пожирали и раздевали меня глазами.

– Какая рыжая милашка! Такая белая кожа! Тут есть на чем задержаться! И мы не против такого подарка! Сколько ты за неё хочешь?

– Тысячу золотых монет!

– А не многовато ли? Что-то ты не похож на торговца прелестями. Я вот никогда тебя раньше не видел. А куда подевался старина Смол? Только он знал, как сюда попасть и каких именно нам нужно женщин, – голоса пиратов стали резче, глаза подозрительнее, руки беспокойно касались рукоятей мечей.

– Теперь я вместо Смола, он приказал вам долго жить, а перед этим показал мне карту и передал своё дело, – выкрутился безжизненный голос Уина. – Пока Смол гниёт на кладбище, а вы пялитесь на девчонку – мой товар портится. Она замерзнет, посинеет, и докажи потом барону, что она была как розовый бутон. Вы проводите меня к барону или нет?

«Какой кошмар! Я никогда не забуду этого позора и ужаса!!!»

Нас повели каким-то зигзагообразным путем, карабкаясь по наваленным один на один остаткам кораблей. И всюду где мы проходили, встречая пиратов, слышали вслед пошлое гиканье и ядовитые смешки, каждый встречный протягивал руки, пытаясь пощупать меня или ущипнуть за задницу. А когда мы вошли в переполненную пиратами таверну, которую переделали из трюма погибшего корабля, вмещающую в себе несколько десятков таких вот мерзких рож – у меня началась паника. Мне стало до одури страшно! И чтобы не начать мысленно умолять Грея спасти меня отсюда, я представила измученное лицо Камиля. Это помогло мне выстоять.

– Эй, Домас, у нас здесь для тебя улов! – выкрикнул один из сопровождающих нас пиратов, толкая меня вперед.

Неподалёку от нас поднялся не молодой дородный пират с жидкой бороденкой, в засаленных одеждах, но с глазами кобры. Он смотрел на меня, чуть прищурившись, словно оценивая и распаляя свою фантазию. Подойдя ближе, вдоволь изучив меня глазами пока шел, пиратскому барону захотелось ещё и обшарить меня руками! Он бесстыдно провел грубой рукой по моим обнаженным плечам, пощупал грудь, потом бедра, доведя меня до внутренней брезгливой истерики.

– И сколько же стоит это робкое чудо? – обратился он к Уину.